— А ты не хочешь прикрыть это самоуправство в Туле? — обменявшись с супругом довольными улыбками, спросила Анастасия.

— Я хочу посмотреть, что из этого выйдет. Задумка неплоха. Если она начнет приносить пользу, то я этих толстосумов по всей Руси таким же заниматься обяжу.

— Но это самоуправство в обход тебя.

— Вчера из Тулы гонец от воеводы прибыл, — переменил тему царь.

— Опять что-то там приключилось?

— Опять, — криво усмехнулся Иоанн.

— Дайка угадаю. Это как-то связано с этим юным воином?

— С Андреем. Да.

— И ты мне сразу не сказал?

— Я сегодня беседовал со своим духовником… Понимаешь, кое-что прояснилось. Один из знахарей, перед тем как сбежать из-под Тулы, успел сказать очень интересные слова. Он полагает, что в городе укрывался от татар сильный волхв или ведун, который, испугавшись падения Тулы, призвал силу старых Богов и пробудил кого-то из древних воинов, что спал в кургане где-то неподалеку.

— Звучит странно и страшно.

— И дух этого древнего воина, не имея собственного тела, ибо оно давно обратилось в прах, вышвырнул из Андрея его душу, заняв ее место.

— О Боже! И это чудище было тут!

— Судя по реакции на распятие, святую воду и освященные места, это чудище вполне православное. И очень даже полезное.

— Все равно! Это мертвец!

— Судя по всему, пробудили не только воина старого, но и его любимую. И та вселилась в Марфу.

— Ох…

— И Марфа ныне непраздна. Она ждет ребенка от Андрея.

— Но как это возможно?

— А бес его знает? — пожал плечами царь. — Старшины не знают, верить этому или нет. И после смотра хотят отправить Андрея на дальние рубежи, татар стеречь. Ежели в нем пробудился дух воина древнего, то он себя проявит.

— А если нет, то сгинет?

— Именно так они и думают.

— А если он просто отсидится в тихом месте?

— Воевода передал с гонцом, что Андрей уже готовится к походу. Крепко готовится. Значит что-то интересное учудит. И вряд ли будет отсиживаться.

— Может быть отдать его церкви?

— Если это дух древнего воина, то такой слуга и мне пригодиться.

— Одумайся!

— Перечить мне вздумала?! — рявкнул Иоанн и нахмурился.

— Если его пробудили старые Боги, то не будет ли служба его опасна для душеспасения твоего?

— Кто пробудил, пусть перед Господом нашим и отвечает за грехи свои тяжкие. Моей в том вины нет.

— Но…

— Цыц! Женщина!

— Милый, я же добра тебе желаю!

— Ты сама видела, как он вошел в освященную комнату. И что ни чудотворная икона над его головой, ни ладан, ни освященное питие на него никак дурным образом не подействовало. А значит нечистого духа в нем нет. Да и со священниками он общается, в церковь ходит, причастие принимает, молитвы читает.

— Но он же умер!

— Сейчас он жив. Судя по всему, волхвы старых Богов могут что-то такое, к чему мы не привыкли. Но разве меня, как Государя, должно это волновать? Он служит мне. И он полезен.

— Хорошо, — покладисто кивнула Анастасия. — Вот летом он покажет себя. И что ты будешь делать с ним? Сюда притащишь?

— Для начала он должен показать себя.

— Боже-боже…

— Не пищи!

— Мне страшно! За тебя страшно!

— Так молись усерднее! И не забывай — этот мертвец уже помог, дав дельные советы про яды.