— Простите, сэр, — ответил Ягелло, — но я не могу. Это так невежливо. И так тяжело, ну вы же понимаете — все эти слёзы и упреки. Может быть мистер Пелворм будет столь любезен? Он знает даму, да и по-шведски говорит. Мистер Пелворм женат.

— Так вы знакомы с той леди, мистер Пелворм?

— Издалека, сэр, издалека. Я просто видел её раньше. Кто же, бывая в Карлскруне, не посещал театр? Возможно, говорил с ней раз или два, просто чтобы скоротать денёк, вот как и сейчас, когда она поднялась на борт, но только в присутствии офицеров. Эта особа известна всем и каждому как «Наслаждение Джентльмена». Кроме того, мне сказали, что она теперь пассия губернатора... поющая шлюшка, которая весьма прилично стоит, как бы сказал поэт. Но если вы ходите, чтобы я сбагрил её на берег, сэр, я тут же с ней поговорю — поговорю с ней словно строгий голландский дядюшка.

— Именно, мистер Пелворм, — кивнул Джек. — На военном корабле женщинам не место.

Пелворм кивнул и тяжёлым шагом отправился вниз, напустив на лицо суровое, твёрдое и отчасти жестокое выражение.

Возможно и поющая шлюшка, но когда самые невозмутимые и испытанные матросы средних лет на шлюпке везли её к берегу, по отношению к «Ариэлю» она выражалась жёстко и отнюдь не музыкальным голосом.

— Что она там говорит? — спросил Стивен.

— Чресла развратные, а сердце что камень, — ответил Пелворм. — Это из стиха.

— Но ведь это ложь. Она о моих чреслах ничего не знает и никогда их не видела, — со своего наблюдательного пункта позади бизань-мачты воскликнул Ягелло. — Я её не приглашал и молил меня покинуть.

— Если бы все проблемы решались так просто, — пробурчал Джек, наблюдая как Наслаждение всё сильнее уменьшается в размерах. — Мистер Фентон, мы можем пристать к «Юноне» и забрать гичку по пути.

— Трусы, — пробормотал Стивен, глядя на Джека и Ягелло. — Ничтожества. — Осмотрев палубу, он заметил, что кроме нескольких ухмыляющихся увальней, большинство выглядело пристыженными и встревоженными.

— Вот ведь что любопытно, — сказал Джек Стивену за завтраком. — Я знал, что Ягелло отправился на берег пока мы были на борту флагмана, и он вернулся не ранее чем за полчаса до того, как три юных дамы прибыли на шлюп. Две из них – дочери шведского адмирала — на удивление милые, со слов Хайда, — а третья эта самая сражающее наповал Наслаждение. Но хоть ты режь, не пойму, что они все в нём находят? Он прекрасный малый, конечно же, но ведь ещё так юн. Сомневаюсь, что даже бреется чаще раза в неделю. А кроме всего прочего, весьма походит на девушку.

— Кажется, об Орфее говорили так же. Но это не помешало женщинам растерзать его на куски.

Увы, его голова, безбородая голова, плыла по Гебру вместе со сломанной лирой.— О боже, вот и полковник, — схватив свою чашку и тост, Джек бросился на палубу.

Там он и провёл большую часть дня. Морось окончательно рассеяла туман и заставила полковника отсиживаться внизу. И хотя конвой не намеревался отправляться в путь до самого вечера, «Юнона» попросила Джека занять позицию в середине колонны, а продвижение «Ариэля» вместе с транспортами через всё это скопление судов с лёгким и переменчивым ветром заняло очень много времени, в основном из-за того, что «купцы» лежали в столь случайном и причудливом порядке, будто их капитаны не могли отличить сено от соломы, а правый борт от левого. Как бы то ни было, капитан Обри встретился с полковником за обедом, когда кают-компания пригласила обоих на это благородное действо, и Джеку пришлось около часа терпеть пытку французским, в основном, насколько он понял, относительно женщин д’Ульястрета, целых батальонов женщин, со слов последнего, как холостых, так и замужних, включая некоторых весьма милых особ.