— Надеюсь, ничего неприятного не произошло, сэр? Дюран имеет репутацию самого беспринципного и решительного офицера.

— Понте-Кане был ещё хуже: предприимчивый, пронырливый малый, который на время заставил меня забеспокоиться. Но для его каперов я сработал как стопорный узел. –

Доктор Мэтьюрин был горд удачно использованному морскому термину: иногда у него получалось употреблять их к месту, но вне зависимости от того, удачна была попытка или нет, он всегда выдавал их, получая при этом нескрываемое удовольствие, примерно так же многие употребляют греческие или латинские выражения. – И подвёз его на закруглённой корме, — добавил он. – У вас вообще есть нож? Эта верёвка совершенно не стоит того, чтобы с ней возиться.

— Как же вам это удалось, сэр? – спросил Бек, передавая ножницы.

— Я перерезал ему горло, — сказал Мэтьюрин, рассекая перевязь.

Майор Бек привык к кровопролитию в открытой и тайной войне, но тот будничный и невыразительный тон, с которым визитёр произнёс эти слова, заставили его сердцепохолодеть. В добавок к этому, Мэтьюрин снял очки и уставился на Бека своими безжизненными бледными глазами, единственным, что запоминалось на его лице.

— Что ж, сэр, — сказал Стивен, наконец достав документы, — несомненно, вы знакомы с ролью мистера Гарри Джонсона в американской разведке?

— Да, действительно. – Бек имел информацию о действиях своего главного оппонента в Канаде: с первых дней назначения он боролся с хорошо организованной и прекрасно снабжаемой сетью агентов Джонсона.

— Прекрасно. Эти бумаги я взял у него со стола и из его сейфа в Бостоне. Французы консультировали американцев, но я положил конец этим интригам.

Одну за другим доктор выложил бумаги на стол майора: список американских агентов в Канаде и Вест-Индии с комментариями, шифры, которые следует использовать при различных обстоятельствах, письма на имя министра, содержащие подробный доклад по вопросу отношений между французской и американской разведками, краткая характеристика агентов его французских коллег, их возможностей и намерений, намётки будущих операций, полная оценка позиции Британии на Великих озёрах...

К тому времени, когда последний документ занял место на столе, Стивен достиг и даже превысил любые героические ожидания, которые на него возлагались. Из-за кучи бумаг майор Бек разглядывал доктора с глубоким уважением, почти с благоговением.

— Это превосходно, — сказал он, — превосходно всё, то что вы сделали. Безупречная работа, боже мой! Один только список даст работу расстрельной команде на недели вперёд. Я должен проанализировать все данные. Эти документы станут моими спутниками на долгие ночи.

— Не сами эти документы, сэр, если позволите сказать. Сэр Джозеф со своими шифровальщиками должен над ними поработать, — лицо майора скривилось, когда прозвучало имя сэра Джозефа, — и я предлагаю отправить большую часть бумаг в Лондон с первым же подходящим судном. Так что остаются копии, хотя как вы знаете, это тоже может вызвать кое-какие проблемы. Как бы то ни было, перед тем как мы станем обсуждать возможность копирования или что-то ещё, я должен высказать одно наблюдение и одну просьбу.

— Речь о Диане Вильерс, любовнице Джонсона и перебежчице?

— Нет, сэр, — ответил Стивен, уставившись на майора холодным немигающим взглядом.

– Нет, сэр, мисс Вильерс не была любовницей Джонсона: она лишь приняла его покровительство на чужбине. И она никоим образом не изменница. И дело не только в том, что у них произошла весьма резкая размолвка, когда он попытался завербовать её для войны против её родины, но и в том, что именно ей я обязан выпавшим шансом завладеть этими документами. Мне досадно слышать, что ее имя употребили в таком ключе.