Это был вообще очень трезвый человек, а его рассуждения — еще более трезвыми. Если он что-либо говорил, то это была абсолютная правда, против которой ничего нельзя было возразить. Я вспоминаю, как категорически он утверждал, например, что на лугах растет трава, на полях — хлеба, а скалы — это сплошные камни. Та поучительная прогулка никогда не улетучится из моей памяти: ведь если человека в молодости собьет автомобиль, он будет вспоминать об этом всю жизнь.

Невольно я сравнивал тогдашние наши детские слабенькие фигурки с этими загоревшими, веселыми ребятами, похожими на албанских разбойников…

Сзади меня раздался крик, напоминающий гуронский рев, и двое ребят притащили ко мне одного мальчика, держа его за руки и за ноги, а тот в это время кричал:

— Маржена ударила меня ногой в живот, и я не могу идти.

Пришлось сделать остановку и выяснить, кто явился зачинщиком этой сцены.

Обвиненная Маржена из четвертого класса посмотрела на меня своими голубыми глазами и сказала, что она только защищалась, потому что Пажоурек хотел отрезать ей ножом косу. Пажоурек возражал очень неуверенно, утверждая, что он только показал ей нож в намерении обменять его на медную заколку для волос. У мальчика была слишком богатая фантазия, так как при осмотре головы Марженки никакой медной заколки обнаружено не было.

Я собрал всех детей на просеке и предложил им самим решить, кто прав, а кто виноват.

— Милые детки, — произнес я, — установим полевой суд. Надеюсь, что все в сборе.

У меня был список участников экскурсии, и тут я обнаружил, что не хватает двух мальчиков и одной девочки. Мальчики знали об исчезнувшей девочке и доверительно сообщили мне, что Анежка полчаса тому назад попала в лисий капкан, когда по своим надобностям полезла в кусты, но они ее там оставили, поскольку она не кричала.

Девочки, в свою очередь, знали о двух исчезнувших мальчиках и столь же доверительно сообщили мне, что те учатся ставить силки на зайцев: они видели, как это делали в прошлом году скауты.

Создалась необходимость отложить полевой суд над Марженой и Пажоуреком, чтобы освободить девочку из лисьего капкана и оказать ей первую помощь.

Мы нашли ее минут через пятнадцать и тут же установили, почему она не кричала: в капкан попалась только юбка, и девочка боялась пошевелиться, чтобы не разорвать ее.

— Я подумала, — сказала спасенная со стоическим спокойствием, — что если новый пан учитель вернется с ребятами домой, а меня с ними не будет, мама побежит искать и, когда найдет, выпорет.

И девочка вдруг заревела и начала кричать:

— Я больше так делать не буду! Я уж сюда не полезу, я пойду рядом!..

Так что я простил ей ее страшный проступок. Слова «новый учитель» сразу устранили ту неопределенность, которая, собственно говоря, существовала между мной и детьми. Мальчик Хадруба тотчас же потянул меня за пиджак и сказал:

— Пан новый учитель, меня змея укусила, глядите, как все распухло.

Этот прохвост хотел перед всеми похвастаться встречей со змеей. А на самом деле его просто ужалила оса. Да и как бы змея залезла ему на самую шею!

Затем еще один мальчик подскочил ко мне с жалобой, что его одноклассник Маречек проглотил гусеницу, потом его вытошнило и Маречек сунул гусеницу ему за воротник.

С необыкновенной педагогической мудростью я предложил им самим разобраться в случившемся, после чего жалобщик удалился искать гусеницу, вероятно, для того, чтобы теперь самому проделать ту же процедуру и наказать Маречка.

Потом мы отправились за обоими пропавшими ребятами, которых подозревали в том, что они ставят силки на зайцев. Обвинение оказалось справедливым и правильно указывающим направление поисков.

Оба мальчика действительно играли в браконьеров.