|
Разыскал Вас, юную, и вдруг страстно захотел, чтобы Вы стали замечательным педагогом. Наверное, я немножко фанатик, да? Но для меня педагогика — это вся жизнь, вся радость жизни, и мне хочется, чтобы Вы поняли: изучение нашей пауки в классе только по „почтенным томам“ — узко. Это не может осветить и заполнить душу. Педагогика — вся жизнь и — все в жизни. Основная миссия педагога — открывать личности, чувствовать оригинальность людей, выращивать лучшее в их душах.
Не скрою, меня радует, что я все больше, в возрастающей степени открываю Вашу личность, все глубже понимаю, что Вы добрый, редкий, лучезарный человек». Он писал ей о том, что хотя и не было великих женщин-педагогов, чьи имена стояли бы в ряду с именами Ушинского, Макаренко, Корчака, но ему кажется, что будущее педагогики серьезно зависит сейчас от женщин: не только потому, что женщин в школе больше, чем мужчин, но и в силу великого чувства материнства, которое живет в женской душе и в союзе с педагогическим мастерством особенно нужно для формирования человека. Он наполовину серьезно, наполовину шуточно фантазировал о «педагогическом матриархате». После первого и последнего «непедагогического поступка»: поцелуя руки в тот студеный день в Кремле, он ей писал с каким-то затаенным смущением. «Я был радостно удивлен Вашим видом, энергией, искрометностью мысли. Вы, по-моему, духовно выросли. Я как бы увидел Вас заново. Вы показались мне совершенно зрелым человеком, деятелем. Было радостно любоваться Вами в расцвете творческих сил, и я бы хотел долго-долго наблюдать Ваш рост и долго-долго чувствовать Ваше чудесное, великодушное отношение ко мне. Извините ту неловкость, нерасторопность и, наверное, бестактность, которыми я Вас удивил… Я хочу одного — жить в Вашей памяти…» Она часто советовалась с ним о тех или иных нетривиальных ситуациях в педагогическом училище, рассказывала о порой нелегких характерах девочек, которых она воспитывала. Он отвечал подробно, сопереживая. И неизменно повторял: наблюдать за Вашей работой — большое удовольствие. Вы творческий человек, который ищет все время нестандартные ответы на те вопросы, которые задает жизнь, поэтому и полны жизни Ваши письма, читая их, чувствуешь себя молодым. «Мне понравилась Ваша мысль, что в каждом из нас живет самое лучшее, творческое из опыта минувших веков. Хочу добавить. В каждой, даже самой незадачливой ученице педагогического училища живет все человечество, живут четыре миллиона лет (кажется, сегодня ученые именно этой цифрой исчисляют возраст человека). Ощутить богатство этих четырех миллионов лет, если надо разбудить это богатство, — вот в чем смысл деятельности педагога». Она написала, что рассказывает девочкам из педагогического училища о нем, о его умении видеть лучшее в человеке. Он попросил послать ему фотографии девочек. Она послала, он ответил: «Они серьезные, интеллигентные, живые и умные. Думают о том, чтобы красиво выглядеть, и себе на уме. Их позы иногда картинны, иногда естественно грациозны. Может быть, они быстро забудут то, что Вы обо мне рассказали, а может быть, что-то запомнят. А я понял, что такое бессмертие. Бессмертие-это, когда человек, которого ты учил и формировал, с большой добротой, теплотой рассказывает новому поколению о тебе. Бесспорно, Вы меня романтизировали, но не скрою, я испытываю радость от того, что новая жизнь что-то узнала про меня… Помните: Об этом я думал, всматриваясь в их почти детские лица». Шли годы… «Решаюсь на небольшую исповедь. Я заметно делаюсь все старше, не только об этом догадываюсь, но и вижу, чувствую. Это означает, что жизненные расстояния становятся все заметнее, и тем больше надо эти расстояния ценить, даже если это лишь один день, лишь один час. А Вам надо ценить, что Вы создаете новых людей нашего времени, обогащаете сердца и умы потомства». |
