Так было всегда — и при царе Ироде, и при Романовых, и при «святом» Ельцине (который допустил их, как и историков, до кормушек американских фондов — остались бедными только «нерасторопные») …

С точки же зрения теории стаи, а тем более теории жизни, никакой сложности души, а тем более противоречивости личности во всех этих «благодетелях» нет. И алкоголь, и «наука» академиков — средства для одурения и, как следствие, более полного структурирования стаи.

Дурь химического происхождения и академики нисколько друг другу не противоречат. Это как у наркоманов: они тоже часто не удовлетворяются внутривенной инъекцией, но ещё и «догоняются» таблетками.

Алкоголь и «учёные беседы» с «академиком» хотя и однонаправлены, но продолжительность этих воздействий различна. Если алкоголь выводится из организма за неделю-две, то есть отключение критического мышления обеспечивается только на эти пару недель, то состояние деструктурированности сознания после обработки «академиком» или его свитой может сохраниться вплоть до самой смерти. Торчки из нетерпеливых будут предпочитать возлияния, рискуя быть «перепиленными» жёнами, или оказаться за кражи на принудительных работах, торчки же более дальновидные примкнут к секте или станут филологами, социологами и тому подобное.

Меня всегда удивляло: почему в моём окружении эмигрировали из России, кроме евреев и комсомольских вождей, ещё и обладатели учёных степеней по русской филологии (не только евреи, но и носители русских фамилий). Только теперь выяснилось: вовсе она не русская, и даже не филология — а так, враньё, средство оболванивания, кладочный раствор в возводимом тысячелетиями здании всепланетной стаи. Отсюда и повышенная управляемость.

Наиболее распространённый среди низовых торчков приём — комбинированный: за стаканом ещё и поговорить «за жизнь», «пофилософствовать» («одному пить — последнее дело»). Так и «просвещённым» властителям — подавай к столу академика.

Итак, филология в её извращённом общераспространённом «академическом» варианте стеорией стаи нисколько не совмещается, да и с действительностью тоже, а вот в «арабском» гениального Н.Н.Вашкевича — подтверждаеттеорию стаи самым решительным образом.

Арабский подслой обнаруживается и в ряде других языков. Н.Н.Вашкевич предлагает присмотреться к древнегреческим богам, имена которых при переводе с арабского не просто значимы, но и, будучи в мифологии соединены родственными связями, взаимосвязаны и смыслом своих, как выясняется, арабских имён! К примеру, Вакх рождён Семелой, по-арабски сем `ела — «хмель», а Вакх—«разгул» (разве вакхические празднества не пьяный разгул?), и получается, что хмель порождает разгул. Другое имя Вакха — Дионис, по-арабски—«распутство». Тоже великолепно. (См. Там же. Гл. 4.)

Если кому-то недостаточно этого примера, а истина не омерзительна, то ему следует обратиться к книгам Н.Н.Вашкевича. Не бойтесь: он много тактичнее автора этих строк. К примеру, Н.Н.Вашкевич упоминает, что сарака — по-арабски «красть, жульничать». В русском языке это значение сохранилось отчётливей не придумаешь, например, в таком знакомом с детства устойчивом словосочетании, как «сорока-воровка». Н.Н.Вашкевич настолько тактичен, что не вспоминает, что народное название такого торгового города, как Москва—«сорок сороков», то есть «жулик на жулике». Что, скаж`ите, Москва не такова?

Академическое толкование — дескать, по числу православных храмов. Наглость «академиков» поражает. «Сорок сороков» — число не буквальное и не символическое (наподобие выражения «тьма тем»).