– Я твое «немного» знаю, – сказал он. – Леня, он… он в состоянии разговаривать?

    – Разговаривать – не знаю, – честно признался я. – Но слушать может.

    – И то ладно, – сказал Андрюша. – И пусть только попробует кивнуть не в том месте. Я закрою твой вопрос до вечера.

    – Очень на это рассчитываю, – сказал я.

    – Можешь о них забыть, – сказал он. Голос его не предвещал подольским ничего хорошего. – Я этих местных мальчиков знаю. Есть у них две машины и двадцать стволов, так они себя уже круче гор чувствует, а в нашем бизнесе, ты знаешь, это очень опасное заблуждение. Боря таким же был.

    – Не вы его?..

    – Сто лет он мне нужен, – сказал Андрюша. – Я на кабаки трачу больше, чем он в месяц зарабатывает. Зарабатывал.

    Я не стал смущать его вопросом, когда он на самом целе в последний раз за что-то платил из собственного кармана, в конце концов, у каждого свой стиль. Мы еще немного потрепались о погоде, политике и финансах, после чего он сказал, что его мальчики уже вызвонили больницу, в которую везут Леонида, и он отправляется туда, чтобы поговорить с хирургами-косметологами. На этой оптимистической ноте мы попрощались.

    Часа через два мне позвонил сам Леонид. Ну, если быть точным, то звонил и разговаривал кто-то из его мальчиков, однако сам Леонид присутствовал при разговрре в виде фонового мычания, кваканья, хрипения и сопения.

    – Это, – сказал голос в трубке, – я, типа, от Лени звоню. По его просьбе, типа. Извините за беспокойство.

    – Ничего-ничего, – сказал я. – Никакого беспокойства.

    – Мы… э-э-э… как его, это самое то… типа, приносим вам свои извинения за утренний инцидент. Это, типа, целиком наша вина.

    – Согласен, – сказал я.

    – Мы готовы возместить весь ущерб, реально.

    – Не стоит, – сказал я.

    – Ну, тогда, типа, еще раз извините. Мы не правы были, реально. Нам уже все объяснили.

    В это я готов был поверить. Уж кто-кто, а Андрюша может быть чертовски убедительным при любого рода объяснениях.

    – Это, типа, больше не повторится.

    – Знаю, – сказал я.

    – Без обид? – с надеждой спросил голос.

    – Без, – согласился я.

    – Еще раз извините.

    Он начал повторяться, и я положил трубку, про себя восхитившись оперативностью Андрюшиной работы. Вот почему в нашей стране организованную преступность не победить. Слишком хорошо она организована. Значительно лучше, чем те структуры, которые призваны ее победить.

    Поразмышляв немного на тему, кто и как, а также для каких целей организовывает преступность, я закончил свой рабочий день, убрал документы в сейф, закрыл кабинет и пошел на парковку.

    Тут-то все и началось.

    Рассматривая произошедшие события задним числом, я пришел к выводу, что фраза «тут-то все и началось» не отражает полностью моего эмоционального отношения к этой истории. Это все равно как Великую Октябрьскую революцию, день свершения которой русский народ со свойственной ему одному логикой отмечает в ноябре, назвать незначительным событием в культурной жизни страны.