Ваймс рассмеялся.

— Ну, Ржав. Сибилла все уши прожужжала о приезде сюда с тех самых пор, как родился Сэм-младший, а в этом году топнула ногой. И я решил, что приказ от супруги следует понимать как официальный, когда! — Ваймс заметил, что человек, стоявший за креслом, попытался скрыть улыбку, особенно когда Ржав ответил громогласным: «Что?!»

Ваймс решил не вставлять: «где?», и вместо этого экспромтом сказал:

— Что ж, вы же сами все знаете, лорд Ржав. Полицейский везде найдет преступление, если решит взглянуть повнимательнее.

Улыбка лорда Ржава осталась, но слегка поувяла, когда он ответил:

— Я бы прислушался к совету вашей доброй жены, Ваймс. Не думаю, что вы найдете здесь что-нибудь стоящее! — Не последовало никакого «что», и это отсутствие «присутствия» каким-то образом послужило своеобразным акцентом.

Ваймс нашел, что всегда полезно занять глупую часть мозга какой-нибудь работой, чтобы разгрузить важную часть, и не мешать ей исполнять важную работу. Поэтому он полчаса следил за первой в своей жизни игрой в горшкет, пока внутренний будильник не подсказал ему, что ему следует вернуться в поместье, дабы успеть почитать Сэму-младшему - желательно что-нибудь такое, где при удаче на каждой странице не будут упоминаться какашки, и потом перенести его в постель.

Его своевременное прибытие было встречено удовлетворительным кивком Сибиллы, которая робко передала ему новую книгу для сына.

Ваймс взглянул на обложку. Название гласило «Мир какашек». Когда его жена отошла, Ваймс быстренько пролистал книгу. Что ж, нужно признать, что мир не стоит на месте, и современные сказки больше не рассказывают про маленьких созданий с крылышками. Переворачивая страницу за страницей, Ваймсу пришло в голову, что кто бы ни написал эту книгу, ему было отлично известно, что может заставить описаться от смеха детишек вроде Сэма-младшего. Отрывок про сплав по реке заставил улыбнуться даже самого Ваймса. Вперемешку с копрологией[1] попадался и интересный материал про септические баки и ассенизаторов, золотарей и о том, как собачьи экскременты помогают выделывать первоклассную кожу, и прочие вещи, про которые вы никогда бы не подумали, что вам следует знать, но когда-то слышали и это отложилось в памяти.

Как оказалось это был тот же автор, что написал «Пись-пись», и если бы Ваймса попросили проголосовать за лучшую книгу, то он отдал бы свой голос именно за «Пись-пись». Его энтузиазм, видимо, подогревался каким-то тайным бесом, который подталкивал Ваймса дополнительно озвучивать все встречавшиеся в книге события.

Позже, после ужина, Сибилла спросила его, как прошел вечер. Особенно она заинтересовалась, когда он сообщил, что видел игру в горшкет.

— О, они до сих пор играют? Как чудесно! И как все прошло?

Ваймс отложил нож с вилкой и на пару секунд задумчиво уставился в потолок, а потом ответил:

— Так, я какое-то время болтал с лордом Ржавом, и, разумеется, спешил, потому что мне нужно было к младшему, но удача улыбалась «священникам», когда их пробивающий сумел окопать пару «фермеров», удачно использовав короб. Было несколько обращений к судье, он даже сломал свой молоток во время разбора дела, но на мой взгляд, его решение было вполне обосновано, поскольку «фермеры» сыграли ястребиный обход. — Он перевел дыхание. — Когда игра возобновилась, «фермеры» так и не сумели найти свою игру, но получили передышку, когда на центр поля вышла овца, и «священники», решив, что игра закончилась, слишком расслабились, и в это время Джей Хиггинс совершил великолепный подпил под животом жвачного…

Наконец, поняв, что тарелки остывают, Сибилла остановила Ваймса, со словами:

— Сэм! Как ты успел стать экспертом в этой благородной игре?

Ваймс снова взял приборы:

— Прошу, даже не спрашивай, — он вздохнул.