Ярослав Гашек. Поп и мулла
Большой и Малый Караджинач — две соседние пограничные деревушки. Так они похожи друг на друга и вместе с тем так различны! Дело в том, что Малый Караджинач находится на сербской территории, а Большой Караджинач — на турецкой. Кругом пустынное голодное плоскогорье, и жители обеих деревень работают как волы, чтобы добыть себе пропитание. Главный источник их существования — овес и быстроногие горные козы. В Малом Караджиначе мужики продавали своих коз для того, чтобы уплатить подать сербскому королю, в Большом — чтобы заплатить оброк падишаху. Разница была только в названии. Православных сажали в холодную за неплатеж податей в срок, мусульман — за неуплату оброка. В Малом Караджиначе была церковь с крестом, покрытым плохонькой желтой позолотой. В Большом Караджиначе такой же позолотой был покрыт полумесяц на мечети. Кресты и полумесяцы продавались в лавке армянина Рекована в соседнем пограничном городке. И православные и мусульмане чрезвычайно гордились этой позолотой. Увидев, что турки побелили свою мечеть, православные последовали их примеру. А когда христиане поднимали колокольный трезвон, мулла по ту сторону границы старался заглушить его возгласами: «иль-алла!» — «велик аллах!» Окончив свой обряд, мулла слезал с минарета и, закурив трубку, отправлялся побеседовать с православным попом Богу-мировым. Они встречались у водопада, образованного горным ручьем, который отделял Оттоманскую империю от Сербского королевства. Поп Богумиров тоже дымил трубкой. Разговор обычно начинался с перебранки. — А-а, приковылял, басурман! — А что у тебя за синяки под глазами, ты, распутный христианин?! Потом беседа принимала более мирный характер: Аллаха и Вседержителя оттесняли козы. Оба священнослужителя разводили коз и любили прихвастнуть своим стадом, ибо это были не просто козы, но козы мусульманские и православные. — Мои козы жирнее твоих, мулла! — торжествующе восклицал поп. — Как бы не так! А есть у тебя такая коза, как моя черная Мира? Знаешь ее? Какова красавица! Рога у нее, что у венгерской коровы… И правда, Мира приносила изумительное потомство. Глаза ее, по уверениям муллы, были красивее очей красавицы Халютт, дочери старосты. Приходя в экстаз, мулла даже утверждал, что в ней живет душа гурии, подвергшейся заклятию. Поп Богумиров мечтал заполучить эту козу, чтобы улучшить породу своего стада. Сейчас оно паслось перед ним среди скал и огромных валунов. Шумел водопад, блеснули первые звезды. — Слушай, мулла, — возразил поп Богумиров, — твоя коза не такое уж сокровище, но мне она нужна. У меня, видишь ли, пала моя лучшая матка. Господь бог призвал ее к себе… Поп перекрестился. — Аллах велик, — произнес мулла, — но моя коза не продается. — Слушай, мулла, — продолжал поп, — твой Аллах не так велик, как православный бог. Творил ли он чудеса? Посылал ли он вам чудотворцев? Мой бог, например, может своей волей сделать меня чудотворцем. Ты же навеки останешься презренным язычником. Захочет бог — и я буду воскрешать мертвецов. А ты всю жизнь будешь кричать с минарета «алла иль алла!» и кружиться на месте, точно овца, заболевшая вертячкой. Эти слова рассердили Изрима. — Глупости ты болтаешь, поп! — закричал он. — Наш Магомет не велит будить мертвых. А ваш бог и в гробу не дает вам покоя. Вот что: если хочешь, чтоб я продал тебе козу, признай передо мной сейчас же, что ты не можешь воскрешать мертвых. Поп призадумался. Коза Мира давно была его мечтой, но уступить в вопросах веры поганому иноверцу — тоже не шутка. Мулла хладнокровно курил свою трубку. |
