— Пока всё не найдёшь — битвы для тебя не будет, — припечатал я понурившегося дэва. По пути до шатра, попереживал, что сорвался и немного перебрал с воспитательными мерами.

В последний момент сообразил, куда мне надо зайти в первую очередь. К местным шаманам. С дедком, который заправляет их бандой, меня познакомили. Я даже успел потолковать с ним у костра часок, за чашкой отвара. Нормальный такой дед. Философ.

— Аратуга, высокого неба тебе, — я произнёс необычное шаманское приветствие. Оказывается, чем выше «небо», тем больше сила шамана в разговорах с духами. А дед-то приоделся. Вместо меховой жилетки и кожаных штанов он щеголяет в дорогом халате и почти что белых шароварах.

— Ясного взора, Сергей, — неторопливо кивнул шаман, жестом приглашая присаживаться. Хм, а ответил-то он нестандартно, неправильно. Ни про какой «ясный взор» я не слышал. Кто бы мне растолковал, что этим мудрый дед хотел сказать.

— Я по делу пришёл. На Закатной дороге мы победили южан. Говорят, что у них был кровавый понос. Почти что у всех, — я специально взял паузу и посмотрев на посмурневшее лицо деда, принял протянутую пиалу с отваром трав. Минут пять провели молча. Я потягивал напиток и смотрел то на небо, то на шамана. Он вытащил подобие чёток и закрыв глаза, перебирал пальцами отполированные кусочки корней и косточек на кожаном ремешке.

— Большая беда. Духи говорят, что сил и лекарств не хватит, — шаман приоткрыл глаза и потянулся за погасшей трубкой.

— Сколько шаманов и с какого расстояния могут разрушить нашу стену? — мой вопрос остановил попытки разжигания трубки. Дед снова впал в прострацию, хотя в этот раз шевелил губами, что-то беззвучно бормоча.

— Пять-шесть сильных шаманов со ста с лишним шагов или десять средних с восьмидесяти, — пожевав сухие губы он тряхнул головой и добавил, — потом долго восстанавливаться будут.

— Ты сможешь им помешать?

— Нас всего пятеро. Шаманы я и Рохна, остальные ученики. Удар ослабим, но разрушения будут.

— Сколько воинов можно вылечить от поноса? Я попробую помочь с лекарствами, но они не очень сильные.

— Я смогу вылечить раз в день десятков пять. Будут лекарства — вылечу больше. Учеников хватит десятка на полтора. Стену тогда защитить не смогу. Сил хватит на что-нибудь одно, — старик ухватил уголёк пальцами и зашмыгал трубкой, раскуривая.

— Тут можно что-то найти из лекарств? — на мой вопрос шаман сразу не ответил. Он посмотрел вокруг, потом неожиданно легко встал с места и попинал ногой ветки, собранные для костра. Ухватив одну из них, осмотрел её, отодрал кору и пожевал кусок.

— Найдём. Можно сделать отвар. Вылечить он не сможет, но умереть не даст.

— Стену защищать не надо. Наоборот, мне нужно, чтобы шаманы её разрушили, но только в нужном месте, — я приложил ладонь к животу, в традиционном прощальном жесте и двинул к «штабу».

По Западной дороге дошло чуть больше половины южан. Те, кто смог вырваться из огненной ловушки, устроенной диверсантами. На каждой следующей стоянке они оставляли сотни полуобгоревших трупов, которые так и не смогли сжечь на костре. Дров не было, а мёртвые горят плохо. В последнем лагере южане простояли два дня. Идти никто не мог и не хотел, а чахлый колодец, единственный за последние три дня, давал хотя бы по паре глотков воды. Каждый час умирали больные и обожженные. На ногах осталось сотен пять обессиленных бойцов. Голодных и измученных жаждой. В последнем бою они нашли избавление от мук, сами бросаясь на копья.