Содержание дневника сохранилось в голове до последней строчки. Шура напрягся, с радостным удивлением обнаружил, что смог выкинуть из памяти графоманский бред. Можно начинать реальную, а не виртуальную жизнь.

  К возвращению за компьютерный стол он провёл около тридцати лет по субъективному времени, то есть жизненный опыт соответствует полувековому возрасту. Играть в шутеры и читать макулатуру? Смешно. Заново привыкая к настоящему миру, зрелый человек в молодом теле собрался и вышел из подъезда.

  На улице бросилась в глаза реклама нового романа молодой писательницы Марии Сьюшкиной "Безумные ночи с Наполеоном Бонапартом". Александр улыбнулся и не стал покупать.

  "Парабеллум" отобрал участковый.

  Авторское послесловие.

  Н-да, протянет читатель, перевернув последнюю страницу. Может добавить слово покрепче. В своё оправдание скажу, что рассчитывал именно на подобную реакцию, собрав в книге максимум штампов и типичных ляпов, характерных для опусов о "попаданцах". Несколько косяков изобрёл попутно. Жаль, ни одного не выкурил.

  Можно последнее слово подсудимого? Ежемесячно выходят десятки и сотни книг о "попаданцах", нашпигованные несуразностями примерно в той же мере, как эта, но их авторы и не пытаются шутить. Они стучат по клавиатуре с самым строгим выражением лица, что особенно уморительно. Я - такой же, не исключение, с этого начинал.

  Желаю творческих успехов коллегам по книжной индустрии, особнно тем, чьи произведения угадываются среди подвергшихся пародированию. Единственно, о чём прошу: давайте хором откажемся от "вселенцев" и прочих "попаданцев". Марк Твен в "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура" открыл, раскрыл и закрыл направление, исчерпав его. Наше прошлое запутанно, настоящее многогранно, будущее загадочно. Идеи и сюжеты лежат на поверхности миллионами. Стоит ли заполнять книжные прилавки повторами на одну и ту же тему?

  А когда меня все послушаются, я напишу про попаданцев. Получится самая продаваемая книга года, потому что окажется единственной в этом популярном жанре.