После такого заявления были массовая паника, правда, быстро утихшая, пикеты экзальтированных девиц под общим лозунгом «Хочу в попаданки» и сжигание чучела Саурона. При чем тут бедный герой Толкиена я так и не поняла. Со временем народ пришел в себя, свыкся с мыслью, что когда-нибудь миры объединятся (с тем, что солнце через миллиард лет погаснет человечество же уже свыклось), и началась правительственная пропаганда соседнего мира. В том числе и такими вот плакатиками. Бездарная пропаганда, на мой взгляд. Народ на агитацию не поддавался, предпочитая обходиться по старинке техникой, а не амулетами, которые пылились на полках магазинов, хотя цена за них – чисто символическая.

Товар с биркой «жар-камень» был не востребован, в то время как его технический коллега – обогреватель, расходился на ура прошлой зимой. Но правительство не унывало, пытаясь приобщить упрямое население к прелестям магического мира. Кстати, выходцы из последнего периодически мелькали на экранах, повышая рейтинги каналов и пугая народонаселение. В остальном наш мир несильно изменился после этого заявления.

Так же было, наверное, когда впервые объявили, что над Антарктидой озоновая дыра… Испугались сначала, а потом – ну дыра и дыра, подумаешь. Растет, не над нашими же головами, над пингвиньими. И ушло знание на околотки памяти.

Намного больше меня сейчас, например, волновал зачет.

В сумке смартфон запел об отчаявшемся el mariachi голосом Антонио Бандероса. Пока рылась, извлекая трындозвон, перелопатила всю сумку, нырнула рукой в дыру, незнамо как образовавшуюся в подкладке, и все это зажимая под мышкой мокрый зонт. В результате, когда нажала на дисплей и поднесла телефон к уху, настроение у злой и мокрой меня было ниже плинтуса. Радостный голос сестренки лишь усилил раздражение.

– Привет, нам надо с тобой поговорить не по телефону. Когда дома будешь?

В этом вся Рина. Сразу и по существу, без расшаркиваний. Милая девушка, чей задорный голос, звучавший из динамика, так контрастировал с окружающей действительностью – моя сестренка и звезда по совместительству. Не вру, действительно звезда. Ее в двадцать считают лучшей фигуристкой страны, а может, и всего континента. В последнюю олимпиаду она взяла два золота: в командном и индивидуальном зачетах. Первые шаги мы с Риной на льду делали вместе, но в четырнадцать лет я на тренировке неудачно упала. Операция, два штифта. Прыгаю-бегаю, конечно, но нагрузки большого спорта уже не для меня.

Потому и разошлись наши пути с сестренкой. У нее Олимп – у меня универ. О чем в принципе я ни капли не жалею. Обычная жизнь тоже имеет свои прелести: не надо выжимать из себя сверх, тренироваться с потом и кровью, бояться не оправдать ожидания целой страны.

Питер с его дождем, набережная лейтенанта Шмидта по утрам и после пар, съемная квартира в многоэтажке под крышей с вечно неработающим лифтом. Приветливая улыбка, которую натягиваешь помимо воли с утра до вечера, когда работаешь официанткой в небольшой кафешке, что расположилась в Кадетском переулке.

Самостоятельность дает права и накладывает обязательства. Помню, три года назад рьяно отстаивала перед родителями право поступить на факультет, который мне нравится. Поступила, и что толку? К третьему курсу все же поняла, что биология – это интересно, но экономика – это денежно. Может, роль сыграло еще и то, что родительница поставила условие: учишься, где хочешь, живешь самостоятельно, но на съем жилья будь добра зарабатывай сама. Нет, помогать мама с папой помогали, но именно что помогали, а не тянули на себе и не душили опекой.