От этого звука желтоглазое существо испуганно подпрыгнуло, шипя и обнажая свои кошачьи когти, а затем метнулось в тень. Я рассмеялся, несмотря на свое положение. Меня победил полосатый кот!

Я посмотрел на небо, чувствуя стыд из-за того, что маленький кот так перепугал меня. Мне показалось, что я услышал дребезжание крыши в конце темной улицы, которая дрожала под чьими-то ногами.

Что если Эсбил нашел меня даже здесь? Или я параноик?

Я увидел кучу старых ящиков, доходившую почти до крыши здания. Встав на ноги, я вспомнил фразу, слышанную ранее — удача сопутствует смелым.

Настало время побыть смелым.

Карабкаться вверх по ящикам оказалось легко. Прочная древесина выдерживала мой вес, а пирамидальная форма кучи почти образовала ступеньки. Верхний ящик располагался примерно на три фута ниже края крыши, и вскоре я поднялся из мрачного проулка, глядя на закат.

Здесь свет был еще ярче, чем на улицах. Крыши домов были покрыты какой-то белой плиткой, которая ловила на себя лучи заходящего солнца. Отблески света били мне в глаза, и я прикрыл их рукой, оглядывая сверкающие крыши.

Передо мной простерся почти весь Мемнон. По крайней мере мне больше не приходилось плутать в лабиринте улиц. Я повернулся на запад и решил, что увидел долговязую, похожую на эльфийскую, фигуру в фиолетовом плаще, которая скользнула за дымоход разрушенного здания.

Я крепче сжал свой кинжал и вдохнул. Если Эсбил хочет камень, ему придется драться со мной. Я больше не позволю ему преследовать меня.

Я бросился вслед за призрачным беглецом. Не пробежав и трех улиц, фигура, казалось, скользнула вниз и исчезла. Даже с расстояния я мог видеть строения рынка, лежащие ниже. Толпы людей суетились на улице, и я представил себе, чем жили Врата Бальдура. Мне нужно было спешить, или я потеряю незнакомца среди скопления людей..

Я перепрыгнул последние пять футов, перелетаю с крыши на крышу над переулком. Прямо подо мной пронеслась тележка, торопясь вниз по улице, которая уводила на рыночную площадь. Единственный вопрос заключался в том, как соскочить с крыши вниз так, чтобы никто не обратил на меня внимания. Здесь было почти двадцать футов. Внушительный прыжок. Но в одной из книг Перро я читал, что при падении со стен боевые монахи Шоу Лун использовали для замедления падения свои руки и ноги. После приземления, они кувыркались, чтобы поглотить большую часть импульса. Я мечтал повторить это, когда прочел книгу, и сейчас, кажется, настало отличное время.

Я заправил кинжал за голенище сапога и прыгнул.

Приземлившись, я понял, что читать о движениях и выполнять их оказалось разными вещами. Хвастаться было нечем, я не смог замедлить свой полет. Я едва заметил удивленные крики людей, идущих внизу. Все, что я видел — был неизбежный конец моего путешествия, грунтовая дорога, летящая мне на встречу.

Но в этот момент прямо передо мной появилась какая-то бледная форма, большое белое полотно, развевающееся на ветру. Оно болталось на бельевой веревке. Неожиданный порыв ветра потащил ткань в сторону, так, что я смог ухватиться за неё. Я не стал противиться этой неожиданной руке помощи — и вцепился в полотно.

Бельевая веревка прогнулась, и ткань растянулась, пока, наконец, булавки, державшие её, не отвалились, заставляя меня пролететь последние пятнадцать футов.

Вместо утрамбованной грунтовой дороги я приземлился прямо в корзину с дынями. Когда я провалился сквозь прутья, дыни взорвались, покрывая все вокруг красным и фиолетовым соком и мякотью.

— Олух! Ты что творишь? — бросился ко мне мужчина, размахивая тыквой, словно палицей. — Вот я тебе задам!

Я выкатился из тележки и полез в карман. Вытащив несколько монет, я бросил их человеку.