|
-- Это негуманно наконец! -- объявил он. -- Бедная испорченная машина превращается в сплошной больной зуб! Может быть, я слишком старомоден? Мне ее жалко, ты понимаешь? -- Мне тоже, -- пробормотал Вадим, натягивая рубашку. -- Что? -- Я говорю: может быть, вам помочь? Дядя Саша некоторое время переводил взгляд с вертолета на скальпель и обратно. -- Нет, -- сказал он решительно. -- Я не желаю применяться к обстоятельствам. Он у меня будет летать. Вадим сел завтракать. Он включил стереовизор и положил перед собой "Новейшие приемы выслеживания тахоргов". Книга была старинная, бумажная, читаная-перечитаная еще дедом Вадима. На обложке был изображен пейзаж планеты-заповедника Пандоры с двумя чудовищами на первом плане. Вадим ел, листая книжку, и с удовольствием поглядывал на хорошень- кую дикторшу, рассказывавшую что-то о боях критиков по поводу эмоцио- лизма. Дикторша была новая, и она нравилась Вадиму уже целую неделю. -- Эмоциолизм! -- со вздохом сказал Вадим и откусил от бутерброда с козьим сыром. -- Милая девочка, ведь это слово отвратительно даже фонетически. Поедем лучше с нами! А оно пусть остается на Земле. Оно наверняка умрет к нашему возвращению -- можешь быть уверена. -- Эмоциолизм как направление обещает многое, -- невозмутимо гово- рила дикторша. -- Потому что только он сейчас дает по-настоящему глубокую перспективу существенного уменьшения энтропии эмоциональной информации в искусстве. Потому что только он сейчас... Вадим встал и с бутербродом в руке подошел к распахнутой стене. -- Дядя Саша, -- позвал он, -- вам ничего не слышится в слове "эмоциолизм"? Сосед, заложив руки за спину, стоял перед развороченным вертолетом. "Колибри" трясся, как дерево под ветром. -- Что? -- сказал дядя Саша, не оборачиваясь. -- Слово "эмоциолизм", -- повторил Вадим. -- Я уверен, что в нем слышится похоронный звон, видится нарядное здание крематория, чувству- ется запах увядших цветов. -- Ты всегда был тактичным мальчиком, Вадим, -- сказал старик со вздохом. -- А слово действительно скверное. -- Совершенно безграмотное, -- подтвердил Вадим, жуя. -- Я рад, что вы это тоже чувствуете... Послушайте, а где ваш скальпель? -- Я уронил его внутрь, -- сказал дядя Саша. Некоторое время Вадим разглядывал мучительно трепещущий вертолет. -- Вы знаете, что вы сделали, дядя Саша? -- сказал он. -- Вы замкнули скальпелем дигестальную систему. Я сейчас свяжусь с Антоном, пусть он привезет вам другой скальпель. -- А этот? Вадим с грустной улыбкой махнул рукой. -- Смотрите, -- сказал он, показывая остаток бутерброда. -- Видите? -- Он положил бутерброд в рот, прожевал и проглотил. -- Ну? -- с интересом спросил дядя Саша. |
