За прошедшие годы ассоциация юристов штата уже достаточно устала от выходок Люсьена Уилбэнкса. Ни у какого другого адвоката в штате не было такого количества нареканий, как у него. Ему делали замечания – как в приватном порядке, так и перед лицом коллег, – его на время лишали права работать, но все это не принесло никакого результата. Дисциплинарная комиссия ассоциации уже не могла больше с ним мириться. В конце концов Люсьен «отвратительным поведением, позорящим доброе имя ассоциации, сделал невозможным свое дальнейшее пребывание в ее рядах». Его лишили права заниматься адвокатской деятельностью. И вновь он подал апелляцию – и опять зря. Его не захотели слушать.

Он почувствовал себя совершенно опустошенным. Джейк сидел в кабинете Люсьена на втором этаже, когда до него дошла весть о том, что Верховный суд поддержал решение ассоциации. Об этом Люсьену сообщил по телефону Джонсон. Положив трубку, Люсьен подошел к французскому окну, выходившему на площадь. Джейк не спускал с него внимательного взгляда, ожидая, что босс вот-вот разразится тирадой. Однако Люсьен молчал. Он смотрел некоторое время на плакавшую Этель, а затем поднял голову к вставшему со своего места Джейку.

– Присматривай здесь за порядком. Увидимся позже.

Они бросились к окну, только для того чтобы увидеть, как Люсьен, сев в свой старенький, битый «порте», резко берет с места и скрывается в перспективе улицы. В течение нескольких месяцев о нем ничего не было слышно. Джейк прилежно работал над неоконченными делами, а Этель следила за тем, чтобы здание не производило впечатления, что хозяин его покинул. Кое-какие проблемы Джейк решил к обоюдному согласию клиентов, некоторые передал на решение своим коллегам, а несколько дел рекомендовал нести прямо в суд.

Через полгода, когда Джейк вернулся в свой кабинет после долгого и утомительного дня в суде, он увидел там спящего Люсьена, растянувшегося на персидском ковре.

– Люсьен! – воскликнул он с порога. – С вами все в порядке?

Люсьен бодро вскочил на ноги, прошествовал к большому кожаному креслу, стоявшему за столом, уселся в него. Выглядел он трезвым, загоревшим, успокоившимся.

– Джейк, мальчик мой, – тепло проговорил он, – как у тебя дела?

– Отлично, просто замечательно. А где были вы?

– На Каймановых островах.

– Чем занимались?

– Пил ром, валялся на пляже и заигрывал с местными девчонками.

– Звучит заманчиво. Зачем же было возвращаться?

– Надоело.

Джейк уселся напротив.

– Рад видеть вас, Люсьен, – просто сказал он.

– Я тоже рад встрече, Джейк. Как тут у вас?

– Настоящая карусель. Но в общем, неплохо, по-моему.

– Дело Медли уладил?

– Да. Они заплатили восемьдесят тысяч.

– Недурно. Он остался доволен?

– Да, выглядел, во всяком случае, довольным.

– А Крюгер обратился в суд?

– Нет. – Джейк опустил голову. – Он нанял Фредрикса. По-моему, суд назначен на следующий месяц.

– Мне бы следовало поговорить с ним, перед тем как уехать.

– Он же виновен, разве нет?

– Еще как. Вовсе не важно, кто его представляет. Запомни, тот, кто защищается, почти всегда виновен.