– Кто их убил?

– Я не знаю.

– Мистер Хейли?

– Я сказал: не знаю.

– Какое обвинение предъявлено вашему клиенту?

– Он арестован по подозрению в убийстве Билли Рэя Кобба и Пита Уилларда. Пока ему не предъявлено никакого обвинения.

– Вы считаете, что мистеру Хейли суд предъявит обвинение в совершении двух убийств?

– На этот вопрос я не отвечаю.

– Почему?

– Вы уже разговаривали, с мистером Хейли? – вступил другой репортер.

– Да, несколько минут назад.

– Ну, и как он?

– Что вы имеете в виду?

– Ну... э-э... как он?

– Вы хотите сказать, как он находит тюрьму? – Джейк позволил себе легкую усмешку.

– М-м-м... да.

– И на этот вопрос я не отвечу.

– Когда он появится в суде?

– Может, завтра, может, в среду.

– Его признают виновным?

Джейк широко улыбнулся:

– Естественно, нет.

* * *

Съев свой ужин холодным, они сидели в креслах-качалках на крыльце, следили за струйками воды из газонополивалки и обсуждали события дня. Новость об убийстве негром двух белых мужчин прокатилась по всей стране, Карла записала несколько репортажей. По двум телеканалам, имевшим в Мемфисе своих корреспондентов, велась прямая трансляция из зала суда, и зрители, настроившиеся на волну агентств новостей Мемфиса, Джексона и Тьюпело, видели на экранах, как Кобба и Уилларда вводят под охраной в зал суда, а через несколько минут выносят из здания на носилках под белыми простынями. Показали даже, как заместители шерифа топчутся на ступеньках, не решаясь войти внутрь.

В вечерние новости интервью Джейка попасть не успело, поэтому они сидели и ждали с видеомагнитофоном наготове десятичасового выпуска. И вот он появился на экране, с кейсом в руке, подтянутый, с элегантной прической, симпатичный и уверенный в себе, полный отвращения к прессе и тем неудобствам, которые она ему причиняет. Джейк подумал, что на экране он выглядит великолепно; глядя на себя самого во все глаза, он начал приходить в волнение. До этого ему уже довелось однажды мелькать в кадрах телехроники – после того как присяжные оправдали Лестера, – и завсегдатаи кафе потом не давали ему прохода своими насмешками.

Настроение у Джейка было превосходное. Он уже сделал себе неплохую рекламу и предвкушал еще более широкую известность. Он копался в памяти, но так и не мог вспомнить другое дело, другое судебное разбирательство, способное привлечь большее внимание, чем случай с Карлом Ли Хейли. А что начнется, когда Карла Ли Хейли, черного, за убийство двух белых парней, которые изнасиловали его дочь, оправдает жюри присяжных, состоящее целиком из белых, да еще в каком-то захолустном городке штата Миссисипи...

– Чему это ты улыбаешься? – нарушила приятное течение его мыслей Карла.

– Ничему.

– Как же! Мечтаешь о суде, о репортерах, об оправдательном вердикте. Ты уже видишь, как выходишь из зала суда, обнимая Карла Ли за плечи, а на пятки вам наступают газетчики, стрекочут фото – и кинокамеры, люди хлопают тебя по спине, выкрикивая поздравления. Уж мне-то прекрасно известно, о чем ты сейчас думаешь.

– Тогда зачем спрашивать?

– Чтобы посмотреть, сознаешься ли ты в этом.

– Хорошо, ты права, признаю. Этот процесс может сделать меня знаменитым и принести нам в перспективе не меньше миллиона.

– При условии, если ты его выиграешь.

– Да, если я его выиграю.

– А если проиграешь?

– Я выиграю.

– А вдруг нет?

– Будь уверена.

Раздался телефонный звонок, и следующие десять минут Джейк провел в беседе с издателем, владельцем и единственным репортером городской газеты «Клэнтон кроникл».