— Ав! Не-не, умирать не надо, — загалдели мы, люди и звери. Самое-самое интересное начинается.

— Что интересное, — искренне трухнула, — самое-самое?

— Жизнь, моя любимая, жизнь, — и чмокнул её в щеку, пропахшую гарью русского беспредельного и вечного поля.

Кремлевская таблетка

(часть четвертая)

Победителей не судят. А если это пиррова победа? Какие могут быть победы, когда поражение запрограммировано в наших клетках, когда каждый день — тяжелые бои с самим собой и обстоятельствами, когда теряешь друзей и когда приходит понимание, что все твои попытки тщетны, чтобы изменить законы этой обреченной на разложение среды, где неистовствуют дешевые, в тридцать сребреников, страстишки…

Я устал. Ничего так не выматывает, как пиррова победа. Единственное, что мы добились: сохранили свои жизни в невнятной сумятице последних событий. И каких событий?! Если на тебя, мелочь в кармане Вечности, поднимают военно-воздушную эскадрилью, это доказывает одно: ты кому-то очень не понравился. Насчет эскадрильи — для красивого слога, но ведь остальное правда? Возникает закономерный вопрос: в чем причина столь радикальных действий? По отношению к нам? Как со стороны любителей воздушных боев, так и тех, кто действует исподтишка?

Предположим, что люди из «Дельта-банка» орудуют исключительно по корыстным представлениям: они рассчитывали на легкий успех своего мероприятия, а наткнулись на большие хлопоты и неприятности. Если все то, что произошло на спортивной базе «Трудовые резервы» и на дачно-барском барвихинском участке, можно так назвать. С ним, пожалуй, все ясно. С врагом, тебе известным. Как говорится, не так страшен черт, как его малютка. Вот этот неизвестный «малютка» очень агрессивен и беспощаден. Ему нужны наши жизни, и он уже сумел их отобрать у Костьки Славича и Софии. Зачем и почему? Вопросы, не имеющие ответа. Пока.

После первой радости от удачи, что мы остались целы и невредимы, вспомнили о павших, и наступило горькое похмелье.

— Вано, мы зашли слишком далеко, — сказал князь Мамиашвили. — Повезло, что вытащили Сашеньку, но потеряли двоих, — помацал воздух руками, как иллюзионист. — Они были, понимаешь, и вот их нет…

— И что предлагаешь, Сосо? Закрыть сезон охоты, — и поднял стакан с родной и светлой. — Пусть земля им будет пухом. Нашим.

— Пусть.

И мы, выпив, продолжили подводить неутешительные итоги. Мои друзья не поняли, о какой охоте речь? Я объяснил:

— На нас. «Дельта» — это первые цветочки.

— Цветочки у некоторых на могиле, — заметил Мойша Могилевский. Предлагаю передышку… Во-о-он на Сашеньке лица нет.

— Да, — призналась Александра. — От судьбы, понятно, не уйти, но и в мешок попадать.

Когда я пытался наладить связь с «Дельтом-банком», Александра отвлеклась — красила губы. И вдруг — дверца распахнулась: гнилой запах тряпки, и все — провал.

— Вот что значит украшать себя во время боевого дежурства, — заметил я.

— Милый, заткнись, — ответила Александра, — Теперь буду ходить только с базукой.

Прийдя в себя, обнаружила, что находится в холодном оцементированном подвале, похожем на мешок. Первая мысль: ошибка. Отчаяния не было происходящее казалось грубой неприятной игрой. Потом пришло понимание, что все это связано с проблемами, которые решали мы.

— Ванечка, как я тебя вспоминала, — призналась девушка.

— Тихим и не злым словом, надеюсь?

— Очень громким, — вздохнула.