Едва он положил трубку, я остановил машину на аллее у набережной, спугнув бомжа, врезавшись в край лавки. Перевел взгляд на Жанну, которая начала медленно опускать руку со своей груди к промежности, а затем откровенно мастурбировать, дразня клитор, призывая присоединиться к ней. Это зрелище было… забавным, не более, поэтому я сдержанно сказал:

– Минет был охуенный. Ты опытная сосалка.

– Естественно… Это особая техника минета портовых шлюх, – томно простонала девушка, сексуально, по ее мнению, прикусив нижнюю губку. – А теперь моя очередь… – ее рука потянулась к молнии на моих джинсах, но, прежде чем Жанна успела что-либо сделать, я кнопкой у руля открыл двери машины, впуская прохладный вечерний воздух в разгоряченный салон, а затем ответил на ее непонимающий взгляд:

– Вали на хуй отсюда… Или мне нужно заплатить за твой портовый минет наличкой, чтобы ты ушла?

Жанна плотно сжала губы, не понимая, как ей поступить, а затем прикрыла свое хозяйство длинным черным облегающим платьем и все же вышла из машины.

Самое время было найти отца и по наметанной схеме вымолить у того прощение и мои карточки обратно. Только вот в тот вечер все пошло не по плану… Буквально все.

Полина. Наши дни…

Я сидела у окна своей скромной квартирки на окраине города, которую мы начали снимать у Тани еще в вузе вместе с сокурсницами – Вероникой и Фаиной. В нашем убежище было три комнаты: в одной спали мы с Таней, а в другой – Фаина с Вероникой. На самом деле Таня была довольно обеспеченной молодой девушкой, но тяга к голливудским стандартам подстегнула ее устроить из новомодной квартирки целый цыганский табор.

Все девочки уехали к родителям домой праздновать окончание учебы, и осталась одна я, так как планировала приступить к работе в ближайшее время. Стипендию больше не платили, а рассчитываться за квартиру было нужно.

Но сейчас мои планы резко изменились… Точнее уже во второй раз. Первый был, когда Валерий Николаевич огорошил меня внезапным назначением, а второй – когда Роберт отказался принимать меня на работу. Огорчил ли меня его отказ? Определенно нет. Когда я узнала его, то сразу поняла, что пора бежать не только из его кабинета, а из города. Возможно, даже из страны.

Но мужчина обыграл меня и тут… Увидев мое растерянное выражения лица, он добродушно улыбнулся, видимо, первый и последний раз в своей жизни, и спокойно сказал:

– Несмотря на то, какую услугу ты мне когда-то оказала, я не могу принять тебя на эту должность, – теперь он считал себя вправе называть меня на "ты", и этот переход мне совершенно не нравился. – Пойми, ты не подходишь для этой должности. Нам нужны люди, для которых юриспруденция – это смысл жизни, призвание. А даже название твоей кафедры звучит так, словно ты сама не знаешь, чем хочешь заниматься и тебе важно только окончить именитый университет, я прав? Если честно, до этого я даже не знал, что в Бауманке есть подобная специальность. Совершенно не профильная, согласись?

Естественно, он был не прав, и его слова заставили меня гневно сжать подол платья. Но я тут же вспомнила, кто сидит передо мной и скромно кивнула в знак того, что согласна – эта работа не моя. Даже если бы он просил меня работать на него, я бы все равно отказала… Слишком уж пугающими были воспоминания нашей последней встречи…

– Что же, не смею тебя больше задерживать, – сложив руки на груди, постановил он и встал со стула, намекая, что пора бы мне уйти. – Рад был увидеть свою спасительницу через столько лет.