Она провела его через дверь с надписью «Только для сотрудников». Потом выдала марлевую маску, закрывающую рот и нос, и провела в отделение. Заняты были только три колыбели. Сестра взяла сверток из средней и положила ему на руки.

– Десять минут, не больше. Потом я вас выведу, – предупредила она.

Его беседа с Кэтрин была предсказуемо односторонней. Он пытался поговорить с дочкой по-детски; в ответ она пустила пузыри и уснула. Пока она спала, Гектор баюкал ее и рассматривал ее лицо. Когда вернулась сестра, Гектор неохотно отдал ей ребенка.

Без десяти шесть он вышел на парковку и ждал, пока не подъехала сестра Бонни Хепворт в дряхлом «мини-купере» с поблекшей зеленой окраской британских гонщиков и полосами «Формулы один». Когда она затормозила, он открыл для нее дверь машины. Бонни удивилась, потом узнала его.

– Могу я несколько минут поговорить с вами, сестра? – спросил он.

– С радостью, мистер Кросс.

– Есть у вас свои дети, о которых нужно заботиться? – серьезно спросил он.

– Я бы хотела, чтобы были, но их нет.

– Тогда, возможно, мы сумеем договориться. Я хочу предложить вам работу, – сказал он.

– У меня уже есть работа, – ответила она, но тут же пошла на попятную. – Что за работа?

– Место старшей няни моей дочери Кэтрин. Я знаю, у вас большой опыт, и вы хорошо знаете детей. Думаю, Кэтрин вы уже понравились. В помощь вам будут еще две молодые нянечки.

– Но у меня уже есть работа, – повторила она. И смущенно сжала руки.

– Сколько вам здесь платят? – не отставал он.

– Сорок тысяч в год.

– Я буду платить сто двадцать тысяч, – сказал он, и Бонни ахнула.

– Не знаю, – сказала она наконец. – А как же пенсия?

– Сколько у вас?

– Примерно сто тысяч, и еще двадцать три года работать.

– Я удваиваю эту сумму и делаю открытым срок окончания работы. Никаких сокращений в связи с возрастом. Останетесь с нами, сколько захотите. Подумайте, Бонни. Можете сообщить мне о своем решении завтра, когда я приду навестить Кэтрин.

Он повернулся и пошел к своему серебристому «Бентли», припаркованному в конце ряда. Открывая дверцу, он чувствовал на себе взгляд Бонни.

– Мистер Кросс, – окликнула она. – Я уже подумала.

Он оглянулся через плечо.

– И что?

– Договорились.

Он повернулся к ней.

– Дайте мне ваш телефон. – Она назвала номер, Гектор его запомнил. – Я позвоню. Подробности обсудим позже. А пока поставьте в известность свое начальство здесь. – Он быстро пожал ей руку. – Добро пожаловать на борт, няня Бонни.

Потом сел в «Бентли» и поехал в полицию.

Детектив-инспектор Харлоу оказался мужчиной лет сорока, полным и лысеющим. Светло-карие глаза за очками в стальной оправе, взгляд усталый и мудрый. Он встал и вышел из-за стола, чтобы пожать Гектору руку.

– Мои соболезнования, сэр. Прошу садиться. Чай, кофе?

– Кофе. Черный. Без сахара.

Харлоу налил ему кофе, и Гектор отхлебнул горький напиток.

– Начнем? – спросил Харлоу. Гектор поставил чашку, и Харлоу попросил подробно описать все события, которые завершились нападением на Хейзел, его усилия прогнать нападающих и все дальнейшее до случайной встречи с сержантом Эвансом в патрульной машине.

Гектор опустил только подробное описание водителя «мерседеса» с французскими номерами, из которого выбросили камни, чтобы преградить ему дорогу.