Расцеловавшись напоследок со старой подругой и пообещав, что обязательно еще увидится с ней, но не оставив своих координат, Катя побрела в гостиницу, переваривать помои, в которые ее окунула Белла. Она никак не ожидала такого каловорота и была уверена, что большая часть рассказа — пьяный бред. Роман с местным мачо — возможно, варьете, казино, наркотики, долги — тоже, наверное, могло быть, а вот истории с отцом-педофилом, отчимом-самоубийцей, пропавшей Ким, оказавшейся Гришиной женой, бейсбольной битой в голове у беременной маньячки Лены и кастрацией гея-кобеля явно дурно попахивали. «Бред рыжей кобылы!» — подумала Катя и нервно засмеялась. Вместо облегчения она чувствовала обиду, злость и брезгливость. А еще ей очень захотелось обнять надежного доброго Гришу и любимую малявку. Пыл исследователя заметно поугас. «Отдохну, на кладбище — и пулей домой», — решила Катя.

ГЛАВА 5

09.09.2006 14:30

Газета еще пахла типографской краской и пачкала руки. Ну и пусть, он откроет газету и прочтет ее всю от корки до корки, и пока не дочитает последнюю строчку, он не будет смотреть на часы и прислушиваться к телефонам. Да, она все-таки уехала, и от нее нет никаких известий. Ладно, он постарается, он справится с нервами и не будет попусту психовать. Он аккуратно положил обе телефонные трубки — и городскую, и мобильную рядом. Ну а вдруг она все же позвонит…

Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда Григорий развернул газету. Не ожидая ничего хорошего, он с опаской пошел к двери. На пороге стояла сияющая Виктория с бутылкой коньяку в руках. Она прямо вся светилась, может быть, это впечатление складывалось от белоснежного джемпера свободной вязки и светлых вельветовых брюк, что были на ней. Из-за ее спины выбежала Катюша, навстречу которой из детской бросилась Аня.

— О! Катька! Привет, ты откуда?

— Мы к вам в гости. Пойдем играть!

Григорию ничего не оставалось, кроме как впустить гостей в дом:

— Ну, проходи, раз пришла.

Григорий и Вика в молчании прошли на кухню, сели. Она поставила коньяк на стол, он — бокалы.

— Ну?! Чего пришла? Соскучилась? У меня новой информации нет. — У Григория не было никакого желания общаться.

— У меня есть. Правда, не очень новая, но думаю, очень важная для тебя. Только пообещай, что ты выслушаешь меня и не будешь перебивать и ёрничать.

— Только что мамашку твою видели по телику. Звездища Маша Королёва со своими нетленками. Поет хуже, чем выглядит. Больше тридцати не дашь — отличная работа.

— Спасибо, коллега, мастерство не пропьешь, ты же знаешь. — Виктория разлила коньяк по бокалам.

— Это смотря, как пить. Мама твоя, кстати, как ты? Или с мужиком живет?

— С мужиком. Меня, Гриш, твои подколки не достанут. Я ведь лесбиянка очень специальная, вынужденная, можно сказать. Сложно было каждому кобелю в кампусе объяснять, почему в моей жизни может быть только один мужчина — вот и стала розовой. А потом еще и «трансом». К доктору-мужчине почему-то доверия больше. Хотя не скрою — мне нравится жить с бабами — они не такие подлые предатели, как вы.

— И кто же тот счастливый единственный?

— Предатель? Мой брат Женя.

— Ой, может, лучше обратно в лесбиянки? — Григорий криво улыбнулся и поморщился.

— Это очень грустная история, но придется меня выслушать, зато в конце обещаю рассказать очень важную вещь про тебя.

— Я весь внимание. Только, если можно, без физиологии.