Да где же, дьявол побери, Лестер?

В руках французов серебром сверкнули ножи. Они стояли плечо к плечу напротив Гарри, которому оставалось только молиться, чтобы им не пришло в голову использовать ребенка в качестве щита. Приставленный к горлу Стиви нож – и Гарри окажется беспомощен.

Молниеносный взмах руки – и кнут, щелкнув, обвился вокруг запястья руки одного из противников, того, кто стоял к Гарри ближе. Мужчина издал крик удивления и боли. Не ожидавший ничего подобного, он оступился, и кнут Гарри снова взвился, ударив его по щеке.

Но тут к Гарри, занеся стилет, подскочил второй француз. Гарри сделал обманный выпад и ударил его ножом снизу. Однако удар смягчила толстая ткань брюк, нож лишь задел бедро противника. Но первая кровь была пролита, и оба, отскочив друг от друга, остановились, оценивая ситуацию.

Напряженную сосредоточенность нарушил звук торопливых шагов на лестнице. У Гарри упало сердце. Это были женские шаги. Корнелия. Он отошел к двери. Но ни запереть ее, ни помешать Корнелии открыть ее, не отвлекаясь от своих соперников, он не мог. Оба между тем снова стояли рядом, и в глазах того, которого Гарри задел кнутом, появился неприятный блеск.

– Корнелия, стой там, где стоишь! – крикнул Гарри, хотя почти не надеялся, что она ему подчинится. Он почувствовал, как задрожала дверь, когда она всем телом навалилась на нее. Одновременно с этим противники бросились на него.

Гарри отскочил в сторону и начал постепенно мелкими шажками отходить к дальней стене. В этот момент дверь со стуком распахнулась.

Корнелия замерла на пороге, диким взором обводя открывшуюся перед ней картину. Двое мужчин с ножами в руках против Гарри, который стоял один у стены с ножом, обагренным кровью. На стуле какое-то съеженное тело. Сначала она ничего не могла понять, но когда поняла и попятилась из комнаты, было уже слишком поздно. Один из противников Гарри, осознав свое преимущество, подскочил к ней.

Когда он схватил ее за руки, Корнелия, не раздумывая, саданула его коленом в пах и, извернувшись, ударила локтем в живот. Мужчина со стоном выпустил ее, и Гарри, набросившийся на него, глубоко вонзил ему нож в плечо руки, сжимавшей стилет. Нож лязгнул об пол. Гарри быстро наклонился и поднял его, не выпуская из руки хлыст.

Найджел застонал. Корнелия отвлеклась на миг, переведя на него взгляд, и второй мужчина тут же схватил ее сзади, прижав к себе одной рукой и приставив к ее шее нож, который сжимал в другой. Корнелия ощутила укол и липкую влагу на шее.

В комнате наступило молчание. Лицо Гарри оставалось бесстрастным, глаза были пусты, ничто не выдавало лихорадочной работы его ума. Теперь у него два ножа, и один из противников ранен. Но у другого в руках Корнелия.

Оставалось только одно.

– Нелл, отдай ему наперсток, – тихо проговорил он. Он не знал, сколько времени понадобится французу понять, что наперсток подделка, причем довольно грубая, но, возможно, его заблуждение продлится достаточно долго.

– Не отдам, пока мне не вернут Стиви, – твердо и отчетливо проговорила Корнелия. – Где мой ребенок?

– Со Стиви все в порядке, любимая. Он спит, – сказал Гарри по-прежнему тихо. – Отдай ему наперсток. Ему нужен только он.

Корнелия ответила не сразу. Если она сама не отдаст наперсток, его все равно у нее отнимут. Но попытка оказать сопротивление отвлечет противника, давая возможность Гарри что-то предпринять. Однако в этом случае она скорее всего получит нож в горло и все равно лишится наперстка. Это мрачное соображение подкрепилось еще одним уколом в шею.

Корнелия пустыми глазами посмотрела на Гарри. Знал ли он на самом деле, что со Стиви все в порядке?

Вглядываясь в его лицо, пытаясь понять, что у него на душе, она заметила в нем перемену.