Внезапно из сумрачного зева узкой аллеи появилась фигура, которая тут же смешалась с толпой. Гарри напряг зрение. К человеку почти сразу же присоединился второй. Оба поспешно отправились вслед за Найджелом Дагенемом, который до пересечения с Чансери-лейн едва ли сможет продвигаться быстрее пешеходов. Лишь в менее людных кварталах, где располагались «Судебные инны», ему ничто не помешает прибавить ходу.

Гарри следовал взглядом за мужчинами, пробиравшимися сквозь толпу. Он знал, кто они. Ему не раз приходилось уходить от таких. Соглядатаи, лазутчики, шпионы – у них у всех особенная манера передвигаться, какую не спутаешь ни с какой другой. Гарри казалось, что их окружает какая-то особая аура. Так кто же следит за Найджелом Дагенемом? И зачем?

Вопрос не давал покоя, и ответ, пришедший Гарри в голову, совсем ему не понравился. Он пошел назад в мастерскую, к печке, топившейся древесным углем, к своим сверлам и наковальне. А соображения по поводу Найджела Дагенема он задвинул в самый дальний уголок сознания: пусть отлежатся, пока он вновь не будет готов заняться ими. Сейчас же ему предстояла кропотливая работа над крошечной табакеркой с двойным дном – взамен утраченного наперстка. Она должна быть готова до рассвета к приезду курьера.

– Итак, Жан, значит, наш юный друг попал в лапы ростовщиков. – Высохший человек за письменным столом в высоком доме на Грейз-Инн-роуд медленно повернул голову к посетителю, от заостренного носа которого в пламени свечи на стену падала огромная вытянутая тень.

– Oui, milord, – кивнул Жан. Он стоял, сцепив руки за спиной. Его глубоко посаженные глаза на продолговатом лице с выступающими скулами и резко очерченным носом были прикованы к лицу начальника. – Вчера на скачках он пытался отыграться.

– Понятно. И что же? Удача ему благоволила?

Мужчина пожал плечами, разведя руками.

– Увы, – коротко ответил он по-французски.

На узких аскетических губах милорда мелькнула скупая улыбка.

– Понятно, – повторил он. – Персик созрел и готов упасть?

– Почти, милорд. Быть может, понадобится немного посодействовать.

Милорд молча смотрел в сводчатое окно. В покрытое слоем грязи стекло хлестал дождь. Тишину нарушало лишь шипение сырых углей в камине.

– Что ж, давайте посодействуем, Жан, – в конце концов вынес решение он. – Время поджимает. Нам нужно разрушить британскую агентурную сеть во Франции или по край ней мере посеять смуту в ее рядах до того, как Наполеон встретится с царем. Нельзя допустить, чтобы хоть слово о договоре, пока он не подписан, дошло до наших врагов.

– Я понял, милорд. – Жан поклонился и собрался было выйти, но задержался. Попытка получить от начальника какие-либо секретные сведения содержала риск, но иногда, когда милорд пребывал в благодушном расположении – или в том, какое считалось у него таковым, – он мог снизойти до ответа на вопрос. – Стало быть, теперь уже наверное известно, что император будет вести переговоры с Александром?

– После Прейсиш-Эйлау это лишь вопрос времени.

Жан, помедлив еще секунду, примирился с тем, что ему больше ничего не скажут.

Но, к его удивлению, милорд снова заговорил, уже когда Жан положил руку на дверную ручку.

– Александру нужен еще один, последний, толчок. – На нитевидных губах милорда снова мелькнула тонкая улыбка. – Будьте уверены, Жан, весной Наполеон обеспечит ему этот толчок. Еще одна победа над русскими – и к началу лета договор будет подписан.

– Да, милорд. Благодарю вас, милорд.

– Так что продолжайте свою работу, Жан. Мне нужен наперсток… Императору нужен наперсток.

Жан почтительно склонил голову и торопливо вышел из кабинета.