— С ума сойти, — только и сказала Афродита. — Ты рассказывал мне про Беатрис, но и словом не обмолвился о своей первой женщине! А что сказала твоя мама?

— Слава Богу, она об этом не знала. Любовная связь с моим отцом — это единственный грех, который она совершила. У нее всегда были твердые моральные принципы, и она осуждала людей, которые на них плюют. Держу пари, у нее случился бы сердечный приступ, узнай она хотя бы о части моих приключений.

Афродита поднялась, подошла к Вивиану и села к нему на колени.

— Хватит на сегодня откровений и рассказов о прошлом, — сказала она. — Пойдем спать. Мне завтра рано вставать.

— Да, мне тоже. Завтра я занят целый день — у меня десять пациентов. И первый из них — Джеральд Гентингтон. Какая мука — выслушивать россказни про его эротические сны с самого утра…

— Кстати, тебе звонила доктор Портман. Попросила передать, что завтра задержится. У нее такой… проникновенный голос. Когда ты его слышишь, тебе не хочется ее изнасиловать?

— Это желание становится сильнее, когда я на нее смотрю.

Афродита мечтательно улыбнулась.

— Я бы с удовольствием посмотрела на то, как ты ее трахаешь…

— Скорее, это я бы с удовольствием посмотрел на то, как вы занимаетесь любовью. Потому что она предпочитает женщин.

— Какими глупыми вещами люди начинают забивать себе голову, когда речь заходит о сексуальной ориентации…

Глава двадцатая

— Где же ваши записи, господин Гентингтон? Неужели вы забыли их дома? В следующий раз я не буду назначать вам сеанс на восемь утра. Вы хотите кофе?

Джеральд покачал головой.

— Нет, доктор, благодарю вас. У меня кофеиновая диета — когда вы выпиваете пять чашек в день, рано или поздно приходите к выводу, что следует придержать лошадей.

— Вы правы. Так что же, вы не принесли свой дневник?

— По правде говоря, сегодня я ограничен во времени, поэтому, если позволите, мы сократим нашу встречу. И я хотел поговорить с вами не о моих снах, а об Анжелике.

Доктор Мори сцепил пальцы и посмотрел на пациента.

— Я внимательно слушаю вас, господин Гентингтон.

— Во время одного из прошлых сеансов вы сказали мне, что я не спрашиваю у своей… темной половины, чего она хочет. Что я использую ее, но ничего не даю ей взамен. Я пришел к выводу, что вы правы. В итоге я взял два билета до Амстердама — для себя и для своего друга — и решил, что было бы неплохо развеяться. Я тысячу лет никуда не ездил отдыхать. И… у вас никогда не было такого ощущения, будто вы переживаете второй медовый месяц? — Джеральд помолчал, оценивая свои слова. — Ну… вы поняли меня.

Доктор Мори зевнул, и Джеральд это заметил. Вивиан улыбнулся, пытаясь скрыть смущение.

— Это примерно то, что не давало мне спать этой ночью. Простите. Умираю от усталости.

— У меня такое ощущение, будто я снова влюбился в собственную жену — совсем как тогда, когда впервые ее встретил. Тогда я влюбился с первого взгляда, хотя до этого не верил, что такое возможно. И сейчас я испытываю похожие ощущения, но в миллион раз сильнее. Я впервые за все время нашей совместной жизни поймал себя на мысли, что с утра мне не хочется уходить. Что мне хочется провести с ней весь день. И что я был бы рад вообще не уходить из дома, быть с ней двадцать четыре часа в сутки.

— В этом нет ничего странного, мой друг. Вероятно, вы сделали или сказали что-то, что повлекло за собой такую реакцию. Как я понимаю, вы говорите, прежде всего, про секс?

— Да, но не только.