Он был так очарован, что продолжал не глядя пятиться, чтобы получше рассмотреть корабли, и невольно оказался у самой лестницы. Я крикнула:
– Нет, капитан! Подальше от лестницы!
Он развернулся, посмотрел на меня, потом оглянулся. Нахмурившись, тут же отошел от этой дороги к гибели – теперь я уже не сомневалась в этом.
Они принесли с собой еду и дали мне сушеной рыбы и пресной воды. Конечно, это не пир, но я никогда ничего вкуснее не пробовала. Закончив есть, я поняла, что они ждут моего рассказа. И тут же поведала обо всем; что произошло со мной с того момента, как я оказалась в море.
Я знала, что, по крайней мере, леди Джелит может следовать не только за моими словами, но и за мыслью и потому подтвердит, что я говорю правду. Ее больше всего заинтересовало место в моей истории о видении, вызванном ножом. Хотя я была уверена, что впервые упомянула об этом, когда на нем появилось лицо женщины Силы, и она это запомнила.
Мой рассказ о судьбе одинокого мореплавателя, избежавшего судьбы своих товарищей, захватил всех. Когда речь зашла о появлении мужчины Силы с его топором, все слушали, затаив дыхание, даже обычно невозмутимые фальконеры. Именно один из них задал первый вопрос, когда я завершила свое повествование.
– Что случилось с ними? С теми, кто выбрался из тумана?
– Погибли? – предположил его товарищ. – Ты нашла нож среди костей.
– Она могла просто выронить нож. В конце видения она упала, – возразила я. «Но разве не вооружилась бы она снова, – спросила я себя. – Посмотри на оружие, которое сама нашла здесь. В ее время такое оружие встречалось очень редко, но оно все равно было здесь. Может, она просто оставила нож и пошла дальше, вооруженная другими находками?» Древнее суеверие: когда берешь чужое оружие, берешь также часть судьбы его владельца. Я начала понимать, что отчасти оно справедливо. Я подробно рассказала свою историю. Но ведь в видении я почти перестала быть собой, став этой незнакомкой. Но что случилось после того, как связь оборвалась?
Если они выжили, эта разношерстная четверка, какова была их дальнейшая участь? Голодная смерть в пустыне, которую я пересекла, направившись на юго‑запад? Я надеялась, что чародей с топором справился и с этим.
Слушая мой рассказ, леди Джелит села лицом к лестнице, по которой поднимались пленники. Но вот она отозвала свое мысленное прикосновение. Я видела, как она напряглась. Она не смотрела на меня, ноя поняла, что она использует свое внутреннее зрение. Лорд Саймон положил ей руку на плечо: он поддерживал ее своей силой. Я даже чувствовала этот поток силы, соединивший их.
Я сунула руку под изношенную и порванную одежду и достала свой амулет. Он лежал на ладони и светился мягким голубым сиянием, а не тем ярким лучом, который прорезал туман.
Кемок сидел, скрестив ноги, а Орсия опиралась на его плечо. Он поднял правую руку в кольчуге, указывая на звезды. Лицо его тоже было напряжено. Капитан Сигмун и фальконеры отошли немного в сторону.
Я знала, что салкары опасаются такого проявления Силы, а фальконеры клянутся, что не имеют с ней ничего общего, кроме того, что связывает их с птицами. Но Вождь – совсем другое дело. Кот положил лапу мне на запястье и надавил, опустив мою руку на один‑два дюйма. Потом положил мне на руку и голову. Глаза его, широко раскрытые и блестящие, устремились на амулет.
Нарастала Сила. Вначале медленно, словно спокойное течение реки. Потом все больше набирая силу – превращалась в бурный водопад.
Что‑то лежало в полусне. Оно… насыщалось. Теперь шевельнулось, какое‑то предупреждение проникло в его сон, побуждая проснуться. Я не могла уловить ясную картину. Не думаю, чтобы кто‑то из нас смог ее разглядеть: мы все увидели бы то, что воспринял один.
Я «увидела» не человека, не волшебницу, даже не одно из чудовищ, которые нападали на нас. |