Кажется, помутился рассудок, но, когда женщина отвернулась к скамейке, чтобы зачем-то открыть сумку, девушка бросилась к коляске и в одно мгновение вынула из неё ребёнка. Ещё секунда - и Вика бросилась в кусты. Так бесшумно, как обычно прыгала в том мире, в который надеялась никогда не вернуться.

Она промчалась этими кустами, прижимая к себе на удивление спокойного ребёнка. Впрочем, наверное, в его спокойствии ничего удивительного: привыкшая к стремительным перемещениям, Вика бежала ровно, не беспокоя малыша. И, пока бежала, постоянно чувствовала, что ребёнок неизвестно каким способом создаёт вокруг неё настоящую капсулу с твёрдыми стенами, сквозь которые никто с другой стороны прорваться не сумеет.

“Я сошла с ума? - беспорядочно думала она. - Что я делаю?! Это похищение?! А как я буду его кормить? Найду - как! Спрячу его где-нибудь и буду воровать, грабить, лишь бы он ни в чём не нуждался!.. Но мне даже жить негде! Потом соображу, как и что сделать! Сейчас он единственная моя защита! Я не хочу возвращаться туда!.. Но та девчонка?! Что будет с ней и её телом?! Пусть сами думают, а я прорвалась и не хочу, не хочу возвращаться!”

Она плакала, пробегая кустами и деревьями парка, стремясь - сама не зная, куда. Ребёнок прижался к ней и задремал: наверное, пришёл час его дневного сна, и Вика посматривала на него потрясённо, успевая оглядываться по сторонам: не заметил ли кто, что она бежит в панике? Да ещё с ребёнком на руках? Остановят - как объяснить, что происходит? Сказать - напугал хулиган? Хорошая причина - надо бы запомнить!

Но что дальше? Отвечать на этот вопрос Вике не хотелось. Сейчас и здесь она защищена! А потом чутьём, выработанным за долгое время в другом месте, она поняла, что за ней гонятся, идут по следу. Как?! Как эти люди определяют её след?!

Берегом реки она бежала с полчаса, но, дыша как загнанный зверь, вскоре пришла к выводу, что нет смысла: сейчас её поймают и отберут ребёнка - её защиту! А её снова… Может, даже на глазах преследователей её снова утянет туда, где опять придётся драться за свою никчемную жизнь! “Не хочу-у!” - взвыла она, слепая от ужаса.

И последняя надежда, что её не найдут - дурацкая надежда на береговые кусты. Она вломилась в них и села на землю, держа ребёнка на ногах, подтянутых к груди, обняв его так, чтобы не видно было. “Он же не кричит, - лихорадочно успокаивала она себя. - Они могут пробежать мимо… Господи, сделай так, чтобы они пробежали мимо!”

Но преследователи - слышала она - остановились напротив её кустов. Потом быстрые шаги - и ветви раздвинула та самая голубоглазая женщина. Смотрела на Вику пару секунд, а потом с глубочайшим презрением и ненавистью велела:

- Отдай моего ребёнка!

- Не отдам!! Не отда-ам!! - завизжала девушка, прижимая к себе ребёнка.

Визг был такой громкий, что малыш проснулся и заплакал. Но Вика сдерживаться уже не могла. Понимала где-то глубоко внутри себя, что только портит всё на свете, но страх был сильней. Но за спиной женщины встали мужчины, и девушка поняла, что это конец. Вздрагивая от продолжающихся рыданий, она протянула женщине малыша и бессильно опустила руки. Сейчас она окажется там, на вершине серо-белого холма. Люди из её группы обрадуются, что обморок продлился меньше обычного, и начнётся всё сначала - безнадёга существования в мире, который умирает.

Она даже не стала смотреть, как уходит женщина с ребёнком, а за ней мужчины. Просто ждала, тихонько воя…

- Слушай, а ты кто? - склонился над ней черноволосый парень, а потом присел на корточки. - На вот тебе платочек…

Она секунду смотрела на этот платочек со складками и думала о том, что этот парень сейчас будет свидетелем странного зрелища: она резко упадёт на землю, словно в обмороке… А парень, видимо устав ждать, взял и промокнул её слёзы, осторожно притрагиваясь платочком к лицу, будто боялся прикосновением причинить ей боль.