– Да, это я, – ответил врач, почувствовав себя как-то неуютно. Он захотел поставить этого незнакомца на место и проговорил строгим голосом: – Почему вы в уличной обуви? В отделение можно входить только в сменной обуви или, в крайнем случае, в бахилах.

– А мы здесь не задержимся, – отозвался незнакомец, – мы с вами сейчас уйдем из отделения.

– Мы с вами? – Брови врача удивленно поднялись. – Я никуда с вами не пойду. Я очень занят. Мне нужно готовить больного к операции.

– Ах, ну да… Селезнева… дождался наконец? Или проявил аналитические способности и сумел ускорить процесс? – Незнакомец как бы случайно взглянул на карман халата.

– Не понимаю, о чем вы, – Анатолий Сергеевич взялся за ручку двери, – извините, мне некогда…

– Прекрасно понимаете!

– Да вы, собственно, кто такой?

– А вот это вам знать не обязательно.

– Очень интересно! Раз вы не хотите представиться, я с вами никуда не пойду!

– Пойдете, Анатолий Сергеевич, пойдете!

Врач отвернулся и снова взялся за ручку двери, но незнакомец проговорил ему в спину:

– Вы меня даже не спросили, куда я хочу вас пригласить.

– И куда же?

– Я хочу, чтобы вы взглянули на одного человека.

– Какого еще человека?

– На Константина Леденцова. Это ведь вы подписали свидетельство о его смерти?

– Ну, допустим, я. – Врач снова повернулся к собеседнику, в его глазах появилась тревога.

– И вы указали как причину смерти острую сердечную недостаточность?

– Так оно и было.

– Так вот, я хочу, чтобы вы еще раз взглянули на Леденцова и подумали – может быть, вы увидите другую причину.

– А вот это не получится, – Анатолий Сергеевич усмехнулся, – Леденцова кремировали.

– Надо же, вам об этом уже сообщили? Значит, вы очень беспокоились, как бы что не всплыло!

– Ничего это не значит! – огрызнулся врач. – Просто я знаком с… с человеком, хорошо знавшим Леденцова, и случайно узнал…

– Не доверяйте случайной информации! Она может быть преждевременной. Ваш информатор поспешил. Так что? Хотите еще раз взглянуть на труп Леденцова?

– Мне некогда!

– А придется!

Анатолий Сергеевич Лизюков и сам не понял, как переоделся в цивильное, как покинул родное хирургическое отделение, как вышел из больницы и оказался на заднем сиденье большой черной машины. Рядом с ним сидел крепкий парень в темном костюме, с каменным подбородком и непроницаемым взором. Еще один, удивительно похожий на первого, сидел за рулем. Рядом с водителем находился тот самый седоватый человек с лошадиным лицом.

Анатолий Сергеевич вздрогнул и обратился к своему соседу:

– Куда мы едем?

Тот, однако, ничего не ответил и даже не шевельнулся.

– Но мне нужно готовить пациента Селезнева к операции! – страдальческим тоном проговорил врач. – Он уже несколько дней ждет своей очереди!

Сосед опять ничего не ответил, зато седоватый человек повернулся и процедил:

– Боюсь, что придется вернуть ему деньги!

– Какие деньги?! – Анатолий Сергеевич хотел возмутиться, но передумал: этот человек знает слишком много, и нет смысла изображать перед ним невинность. Тем более что-то подсказывало Лизюкову, что этого человека интересуют не его маленькие шалости с конвертами, а кое-что более серьезное.