|
На пороге стояла дама лет сорока, облачённая в яркое демаскирующее пончо. Мечта снайпера. При виде открывшего пришедшая отшатнулась с громким бренчанием, поскольку руки её, шея и, как вскоре выяснилось, лодыжки были сплошь унизаны браслетами, цепочками и кольцами. Пару мгновений оба, не веря глазам, смотрели друг на друга.
— Простите… — жалобно выговорила она, хлопая накладными ресницами. — Мы с вами раньше нигде?.. Откуда-то мне ваше лицо… — Ваше мне… тоже… — растерянно отозвался он. — Откуда-то… — Вы… не художник?.. — Н-нет… — И-и… к театру никакого отношения?.. — Нет, — придя в себя, решительно сказал Портнягин. — Вы, наверно, к Ефрему Нехорошеву? Обоих можно было понять: заикнёшься, что видел собеседника во сне, — тот, пожалуй, заподозрит тебя в попытке завязать с порога неуставные отношения. Огласив комнатёнку дребезгом бронзовых висюлек, так и не оправившаяся от неожиданности гостья проследовала к предложенному ей креслу и, севши, почти полностью накрыла его обширным, как парашют, пончо. — Я — Ирина Расстригина… — представилась она с лёгким недоумением, будто уже и в собственном имени усомнясь. — Завлит драмтеатра имени доктора Калигари… — Не выдержав, снова повернулась к Портнягину. — Нет, но… просто поразительно… Одно лицо! — У кого? — мигом заинтересовался Ефрем. — Да вот у вашего… м-м… — Мой ученик, — веско изронил кудесник. — Глеб Портнягин. Неужто кто похожий нашёлся? — Приснился… — вынуждена была расколоться она. — Ишь, озорник! А подробнее? — Мы… переехали… — то ли объяснила, то ли напомнила Ирина Расстригина. — И в первую ночь… такой сон странный… — На новом месте приснись жених невесте? — со скабрёзной ухмылкой предположил старый циник. Гостья вспыхнула. — Во-первых, я замужем, — известила она свысока. — Если на то пошло, даже и не во-первых… — А во-вторых? — А во-вторых, не склонна к педофилии! Ишь ты! А жальце-то у неё — востренькое. Хотя… В театре работает — там без этого не выживешь. — Так, — сказал Ефрем, усмехнувшись в бородёнку. — Сон, говоришь, странный… А что странного-то? Нормальный сон в руку. Увидела молодого парня, пришла, а он тут как тут… — Странного — много, — холодно возразила Ирина Расстригина, неприятно поражённая склонностью кудесника к простонародному юмору. — Утром позвонила Зине… нашей костюмерше… начала рассказывать… Она говорит: да что ты?! — Так… — насупился колдун. — То же самое приснилось? — Да! — И тоже переезжала? — Н-нет… Насколько я знаю, нет. — Другие какие перемены… — У Зины? Вообще-то копают под неё… в последнее время… Собственно, не под неё, а под директора, но это всё равно… — Ну, копают — подо всех копают… А ещё что странного? Кроме Глеба, конечно… — Во сне или наяву? — Во сне, матушка, во сне… — Жанр, — с брезгливой гримаской произнесла заведующая литературной частью. — Даже не детектив… Экшн. Причём самого вульгарного пошиба… Всю ночь беготня, стрельба… В руках у меня почему-то пистолет… или револьвер… Честно сказать, я не очень их различаю… — Нет, ну разница-то есть, — мягко заметил старый чародей. |
