Из разбитой губы сочилась кровь. Голова всё ещё гудела от удара, но всё это было ничто по сравнению с тем, что она сейчас наблюдала. Час настал. Видит Бог, она старалась. Она готова была дать ему шанс ради малыша. Но, он этого не заслуживает!

Женщина перевела взгляд туда, куда указывала рука возлюбленного. О да, ей великолепно удалось передать весь интерьер, даже алый бархат штор, и тот выглядел, как настоящий. Пламя свечей в старинных серебряных канделябрах по своей реалистичности могли поспорить с оригиналами. Серина поработала над каждой мелочью, всё было идеально. Всё. Или почти, что всё… На холсте был великолепно изображен фон, но самого графа на нём не было.

Превозмогая внезапно возникшую боль внизу живота, она подошла ближе и, заглядывая через плечо графа, произнесла:

– Портрет великолепен. Я изобразила в точности всё, что видела.

– Но, здесь нет главного – меня! – мужчина с таким напряжением вглядывался в портрет, словно надеялся, что изображение сейчас появится там, само собой.

– О, не беспокойся, дорогой. Ты там будешь, – уверенно ответила женщина. Упираясь обеими руками, она сильно толкнула в его спину, внезапно начав произносить какие то слова на непонятном языке.

Впервые холодок страха проскользнул по спине. Заклинания отнимали у него силу. Он чувствовал, как становится очень легким, почти невесомым. Сильно сгустившийся вокруг воздух, стал практически осязаемым. Нужно было срочно схватить негодяйку и собственноручно вышвырнуть из дома, но сил повернуться, отчего то не было. А в следующее мгновение, всё перед глазами завертелось с бешеной скоростью, и он погрузился во мрак.

Серина замолкла. Последние звуки заклинания всё ещё звенели в воздухе. Она перевела глаза на портрет, и удовлетворенно улыбнулась. На холсте, посреди роскошного интерьера, во весь свой могучий рост был изображён граф Уиндмор. Он был великолепен, застыв именно в той позе, что она хотела.

Портрет получился настолько реалистичным, что казалось, стоит протянуть руку, и можно ощутить под ней живую плоть.

Но, больше всего поражали его глаза. Сине зеленые, как штормовое море, казалось, что они живые, и смотрят прямо на тебя.

Серина дотронулась рукой до его груди, где смогла ощутить едва различимое сердцебиение.

– Вот так, мой друг. Ты же не думал, что сможешь легко отделаться, оскорбив потомственную ведьму? Ах, ты этого не знал? Ну, конечно. Согласись, что это не та вещь, о которой можно кричать на каждом шагу.

Приподнявшись на цыпочки, она дотянулась до его щеки:

– Бедняжка граф, никто не был достоин тебя. Ты сделал всё, чтобы заслужить всеобщую ненависть. Поверь, никто не станет сокрушаться, когда станет известно о твоём исчезновении. Все будут только рады. Ну а я, останусь здесь и, когда родится… как, ты его назвал? Щенок – бастард? Так вот, я сделаю всё, чтобы всё твоё имущество досталось этому ребёнку. Что же касается тебя…

Серина похлопала изображение по щеке, и направилась к выходу. Уже у самой двери она обернулась и, глядя прямо в излучающие бешенство глаза, чеканя каждый слог, произнесла:

– У любого заклятья есть конец. Твоему, он придёт тогда, когда биение сердца, что сейчас почти не слышно, будет таким сильным, что сможет разорвать оковы, связывающие тебя. А на это, способна только настоящая любовь. Ты удивлён? Да да, та самая любовь, которую ты никогда ни к кому не испытывал. Только она способна спасти тебя. А до тех пор…

Серина не договорила. Улыбнувшись, она послала портрету воздушный поцелуй, и вышла, крепко притворив за собой дверь.

Глава 1

Наши дни

– Вы слышали новость? Проклятое поместье опять продаётся – миссис Шарлотта Донелли, главная дербиширская сплетница, неслась со всех ног, пытаясь первой сообщить об этом миссис Баркли, владелице небольшой кондитерской, где к шести часам вечера собирался весь местный свет.