Словом, Валя облегченно вздохнула, когда супруг внезапно встретил практичную молодку с квартирой и съехал от нее.

«Вот и ладненько, по крайней мере, совесть не будет мучить, что выгнала его на улицу, сиротинушку неприкаянного!» – подумала в тот день Валентина.

Сегодня, задвинув в угол портрет незнакомца, она прикидывала на холсте очередную композицию.

«Натюр-морт, мертвая природа, – неожиданно с горечью подумала художница. – Надоело! Я сама, словно срезанные цветы, застыла в своем развитии, окуклилась, остановилась. Цветы – это ведь не только букеты в вазах, это еще… ну да, похороны. Хорошо, хоть сегодня портрет написала, все-таки иной жанр, живое человеческое лицо.

– А вдруг это судьба, рок, фатум? – неожиданно подумала Валентина и развеселилась. – Что если передо мной прямо сейчас предстанет тот самый «натурщик» – в шляпе и черном пальто? Кто сказал, что Пигмалион обязан быть в мужском обличье? Почему я, Валентина Квитко, не могу оживить создание рук своих? Где он, мой роковой красавец Галатей, ауууу?

Внезапно в дверь позвонили, и Валентина вздрогнула. Она вытерла руки о тряпку и побежала открывать, будучи почему-то почти уверена, что за дверью стоит он, ее незнакомый «натурщик» из метро.

Однако перед художницей предстал бравый участковый, Артур Петрович Правдюк. Маленький, круглый, как колобок, с носом-картошкой на мясистом лице, он был полным антиподом неизвестного в шляпе, и Валентина не сдержала улыбки.

– Рисуете? – с уважением спросил страж порядка.

– Работаю, – вздохнула Валентина.

– На каком основании занимаете нежилое помещение? – поинтересовался участковый уже другим, официальным тоном.

– Я член Союза художников и мастерская мне положена по закону, – привычно парировала Валентина, – вот документы.

Они проговаривали этот диалог не в первый раз, и каждый играл свою роль в темпе, чтобы не оттягивать известный финал. В финале Валентине полагалось дать стражу порядка небольшую взятку, а точнее, подарить какую-нибудь маленькую картинку. Его жена Стелла, сотрудница ДЭЗа и поклонница муз, частенько подсылала мужа с проверкой к художникам. А те, зная, что участковый все равно найдет к чему придраться, предпочитали не связываться со служивым при исполнении и откупались небольшими и не самыми удачными работами.

Пока Валентина доставала из дальнего угла какой-то третьестепенный этюд, взору незваного гостя открылся холст с незнакомцем.

– Постойте, а это кто еще такой? – насторожился участковый.

– Да так, портрет неизвестного в шляпе, – удивилась вопросу Валентина. Внезапно нервы у женщины не выдержали, и она повысила голос. – Ну, знаете, это уже слишком, кого хочу, того пишу! Я художник в конце-то концов!

В ответ на ее эмоциональный всплеск участковый молча открыл папку, которую до тех пор держал подмышкой, и торжественно извлек оттуда довольно-таки скверную ксерокопию.

«Их разыскивает милиция», – гласил бледный заголовок на сером листке бумаги. С одной из фотографий, напечатанных на этом же листке, на Валентину уставился тот самый мужчина в шляпе и в черном пальто.

– Когда и где вы встречались с данным разыскиваемым лицом? – начал допрос участковый, без приглашения плюхнувшись увесистым задом на хлипкий табурет, застеленный газетой.

– Да нигде мы не встречалась! – Валентина рассердилась не на шутку.