Именно поэтому я и согласился так легко на перестройку, даже приблизительно не подозревая в тот момент, во что вляпался.

— Это еще не все, — так и не дождавшись моего вопроса, огорченно вздохнул Хенрик. — Вместе с разрешением она прислала письмо от князя Теокадина Шуари.

А вот с этого ему нужно было начинать. Хотя… я и так уже успел сложить два и два. Данное мною Кадину пять месяцев назад обещание помочь восстановить справедливость так пока и осталось невыполненным. Слишком много нужно было сделать хану Остана и его верным советникам, чтобы навести в стране порядок, потому и до дела Кадина не сразу дошла очередь.

Да и как она могла дойти, если после проведенной менталами проверки на свободе осталось всего двадцать судейских чиновников из каждой сотни?! И лишь треть из них сохранила свой прежний статус.

Вот потому и сидят в Дильшаре безвылазно Кларисса с одним из лучших менталов ковена Леоном Шофолдом, ее бывшим учителем и нынешним мужем. Им достался тот дом, который снимал я, когда изображал торговца редкими животными. Прежний хозяин оказался не только замешан в темных делишках, но и очень проворен, сумев удрать прямо из-под носа ханских нукеров.

— Почему ты молчишь? — начал нервничать маг.

Я только пожал плечами и, больше не скрываясь, отправился дальше. Ни на секунду не сомневаясь, что он пойдет следом. Ну а в самом-то деле, куда ему еще деваться? Если это именно ему от меня что-то нужно?! И чтобы высказать свою просьбу или предложение, он просто обязан будет последовать за мной.

Хенрик действительно потопал следом, выражая свое неодобрение возмущенным пыхтением, но я героически старался не обращать на него внимания, неуклонно приближаясь к конечной цели моего маленького путешествия.

После того как нанятые в окрестных деревнях крепкие парни начали разбирать многочисленные постройки хозяйственного двора, я обнаружил там массу интересного. Но самым замечательным оказалась заваленная мусором голубятня. Когда-то здесь курлыкало не менее трех десятков почтовых голубей, и каждый, кто желал иногда получить из Монтаеззи весточку, привозил с собой пару клеток, накрытых темным полотном. Ведь голуби возвращаются только в родное гнездо.

Едва обнаружив любовно сплетенные из прутьев гнезда и кучу ажурных клеток, я запретил селянам даже близко подходить к этому строению и теперь вечерами яростно спорил с выписанным из Торсанны архитектором. Невысокий худенький старичок сверкал на меня из-под косматых бровей неожиданно голубенькими глазками и сыпал архитектурными терминами и названиями собственных научных трудов. Отстаивая в непримиримой борьбе пару сотен квадратных локтей, занятых взятой мной под опеку голубятней. Замыслив именно в том месте соорудить чайную беседку. Но и я отступал лишь после того, как замечал, что слушающая наши споры Зия начинает по-детски тереть слипающиеся глаза.

— Ты не хочешь помочь Кадину? — карабкаясь вслед за мной по лесенке, почти жалобно осведомился Хенрик.

Я только довольно ухмыльнулся в ответ, в который раз порадовавшись собственной сообразительности. Ведь если бы мне не удалось скрыть свою заинтересованность, выдвигать условия мог бы он. А теперь их буду диктовать я и постараюсь не забыть ни одной мелочи.

— Хенрик, — усевшись на обнаруженную мною и отмытую служанками скамейку, ответил я, проникновенно глядя в такие знакомые серые глаза, — зачем ты меня мучаешь?! Ты же знаешь, что, при всей моей симпатии к Кадину, покинуть сейчас замок я не могу. Даже на день.

— Да почему это не можешь, — неправдоподобно возмутился он, — Зия чувствует себя отлично, а если ты не доверяешь привезенным повитухам, то мы с Мари можем тут пожить несколько дней.