Окажись в этом зале посторонний наблюдатель, он бы без малейших сомнений бы указал на причину столь неважного состояния девушки.

Напротив хрупкой фигурки стояло настоящее чудовище — два с половиной метра жилистой плоти, покрытой толстой серой кожей, длинный тонкий хвост и почти человеческое лицо, заросшее короткой черной бородой. Одетый лишь в подобие боевой кожаной боевой юбки гигант курил трубку, рассматривая стоящую напротив него девушку. Он стоял совершенно расслабленно, не обращая внимания даже на то, что между пальцев его оппонентки то и дело с треском пробегают искры активной магии. Боевой магии.

Для любого, кто случайно бы спустился в недра земной поверхности, пройдя по извилистым ходам многие сотни километров, сражаясь с населяющими их тварями, в число которых теперь еще входили и голодающие нечеловеческие беженцы, было бы непонятно, что тут происходит. Девушка защищается от чудовища? Чудовище чувствует себя настолько уверенно, что даже не угрожает девушке? Что вообще тут происходит? Что эти двое тут забыли?

Ну, к утешению этого путешественника, который мог бы стать гипотетическим наблюдателем, можно было бы сказать, что эти двое сами понятия не имеют, что делают.

— Дай мне одну причину… всего одну причину, по которой я не должна убить тебя здесь, на месте! — шипение, которое издала Митсуруги, должно было бы пугать… наверное, но мешало то, что голос архимага дрожал.

— А за что? — спросил я, садясь перед ней по-турецки. Ай промолчала, поэтому я, выждав немного, спросил, — Я игнорировал твои приказы? Предал тебя? Нет. Даже после того, как узнал, что ты рассчитывала всех нас оставить в Подземном Мире. Подстраховался — да. Но ты, Митсуруги Ай, была во главе этой экспедиции. Ты набирала разумных. Ты принимала решения… в том числе и о боге-посреднике. Так за что меня убивать?

Волшебница молчала, меряя меня взглядом. Я сидел и курил свою трубку. На душе было полное спокойствие. Можно сказать — я подбрасывал монетку.

Если эта гипотетическая монетка упадёт орлом, то Ай убьет меня здесь и сейчас. Десять лет… за них многое изменится. Воскреснув, я узнаю, как сработали мои «закладки» с информацией против Нихона, увижу, что решили боги во главе с Эттой, что предприняла Лига Некромантов. Гвоздей в крышку гроба этой тайной империи я уже забил целую кучу. Нужно лишь время.

Решка: Ай не нападает. Мы либо разговариваем, либо расходимся — не суть важно. Тогда мне придется брать всё в свои руки, чтобы успеть отозвать кристаллы. Не вешать на себя метки клятвопреступника, предателя, нарушителя слова. А их будет много. Конечно, с моим Статусом любая негативная метка это как слону дробина, но это совершенно не значит, что нужно пускаться во все тяжкие.

Монетка упала. Митсуруги опустила руки и села напротив меня, глубоко и печально вздохнув.

— Мы оба потеряли, ничего не получив, да? — выдала она самую грустную и усталую улыбку на свете.

— Почему? Я получил много уровней, а ты четкое понимание, что руководство экспедициями — это совсем не твое, — попытался я найти что-то хорошее в сложившейся ситуации. Судя по блеснувшему враждебностью взгляду волшебницы, получилось у меня не очень.

Посверлив косноязычного орка взглядом, Митсуруги распласталась на камнях, уставившись в мерцающий триаллисом потолок пещеры. Спустя несколько минут, она внезапно начала говорить:

— Знаешь, ты прав. Из меня отвратительный руководитель. Да и насчет страха ты был прав. Ментальный маг вызывает страх, заставляет подчиняться. Я никогда не пробовала договариваться… не умею этого делать. И совершенно не разбираюсь в разумных, в чей разум не могу зайти.

— Зачем же ты тогда нас таких набрала в команду? — вопрос вызвал недоуменный взгляд волшебницы, — Ааа… — догадался я, — Затем, чтобы там нас и оставить.