|
Но я, пожалуй, открою вам секрет, о котором никогда никому не говорил. У одного из нас была особая примета: большое пятно на тыльной части левой руки; это было у меня. И вот этот-то именно ребенок и утонул.
В. Прекрасно! Но, в таком случае, я не вижу ничего загадочного в этой истории. О. Не видите? А вот я вижу. Я никак не могу сообразить, каким же манером близкие мои были настолько слепы, что похоронили совсем не того ребенка. Но — тсс!.. Не будем больше говорить об этом, а то еще услышит кто-нибудь из моей семьи. Небо знает, — у них и без того слишком много всяких забот, надрывающих сердце. В. Я полагаю, что пока у меня достаточно материала. Позвольте вас поблагодарить за старания. Меня вот только особенно интересует теперь ваше сообщение относительно похорон Аарона Бурра. Не выясните-ли вы мне, какое именно особенное обстоятельство привело вас к убеждению, что Бурр был действительно замечательным человеком? О. О! Это было самое ничтожное обстоятельство! Из 50-ти человек ни один наверное не обратил бы на него внимания! Дело было так: после надгробной речи, когда шествие готово было двинуться к кладбищу, а гроб с покойником был торжественно поставлен на колесницу, он сказал, что хотел бы бросить последний взгляд на всю эту церемонию, и с этими словами вылез из гроба и сел рядом с кучером. Молодой человек почтительно и быстро попятился назад. Он показался мне очень приятным собеседником и я сожалел, что он уже уходит.
1875 |
