— Я носки теплые с собой прихватил на всякий случай, — Михара постучал ладонью по крышке чемодана.

Чемодан Дорогин узнал сразу, но вида не подал, слишком уж приметный был этот картонный старомодный чемоданчик с проржавевшими уголками в современном интерьере квартиры Чекана, когда туда наведался Муму и унес кассету.

Рычагов завел Михару в одну из палат. Отодвинул на окнах шторы, показал, как пользоваться горизонтальными жалюзи, и сказал:

— Устраивайтесь. Вы же надолго? — последняя фраза прозвучала вопросительно, Рычагову хотелось уточнить, как долго задержится в его доме этот бандит.

А то, что перед ним бандит, и причем матерый, не вызывало сомнения. У Михары были все повадки матерого уголовника, который, правда, при случае может притвориться мирным обывателем.

— Посмотрим.

Михара остался один. Он быстро разделся, затем сел на кровать, почесал затылок, открыл чемодан. И уже через десять минут он, переодевшись, спустился в гостиную. Теперь на нем был теплый спортивный костюм, меховая жилетка, на ногах — толстые вязаные носки и теплые тапки с опушкой. Он был похож на небольшого начальника, приехавшего из провинции в санаторий на отдых.

Чекан свое дорогое пальто не снимал, он так и расхаживал по гостиной с зажженной сигаретой на отлете, осматриваясь вокруг. Доктор разделся.

Дорогин гремел посудой на кухне.

— Что он там делает? — спросил Михара у Рычагова.

— Наверное, чаек соображает.

— Расторопный, — заметил Михара.

— Не отнять, — сказал Рычагов.

Чекан криво улыбнулся и, подойдя к Михаре, почти шепотом сказал:

— Ну, я поехал. Телефон у тебя есть, если что — звони, примчусь мгновенно.

— Хорошо, — согласился Михара, пожимая на прощание Чекану руку.

Тот простился с доктором, и вскоре машина, взревев, принялась петлять по проселку, удаляясь от дома доктора Рычагова. Атмосфера в доме мгновенно изменилась.

Геннадий Федорович не знал, чем себя занять, о чем говорить с Михарой, что делать. Но помог разрядить несколько неловкую затянувшуюся обстановку Сергей Дорогин. Он появился из кухни, размахивая руками, улыбаясь и махая доктору.

— Му-му.

— Он зовет, — сказал Рычагов, — наверное, приготовил перекусить.

— Перекусить? — заморгал глазами Михара. — Так я не голоден.

— Но вы гость, гостей за столом встречают.

— Не вы, а «ты», — поправил Михара, хотя ему, в принципе, льстило, когда с ним разговаривали на «вы».

Очень уж это было непривычно, и от подобного обращения Михара отвык давным-давно. Ведь кто на зоне называет зека на «вы»?

Он сходил в свою комнату-палату и оттуда вернулся с литровой бутылкой водки.

— А вот и презент, — сказал он, поглаживая этикетку с оленем, — финская, говорят, хорошая. Сам я пью редко, но не мало.

Рычагов тут же подумал;

«Знаю, знаю, как вы пьете редко, я вас насквозь вижу, уголовников проклятых!»

— Я, точно, пью редко, — повторил Михара, глядя на растерявшегося Муму, который все еще продолжал стоять у открытой двери.

Из кухни аппетитно пахнуло, и не так давно завтракавший Михара почувствовал, что хочет есть. Может, свежий воздух, может, перемена обстановки, может, то, что он увидел подмосковную природу, мчась на машине в сторону Твери, повлияли на него, но он даже почувствовал, что во рту собирается слюна.

— А пожалуй, неплохо будет закусить и принять граммов по сто, а? Как ты на это смотришь?

— Я смотрю положительно.