«А вот это интересно», — Сергей присел на корточки, точно зафиксировал взглядом, как стоял чемоданчик, и затем, положив его на столе, щелкнул замками.

Те легко отскочили, и Дорогин отбросил крышку. Его взгляд тут же остановился на черно-белых фотографиях, которыми оказалась обклеена внутренняя сторона крышки. Он узнал Чекана, узнал и человека, недавно выходившего с ним из квартиры. Немного брезгливо и осторожно Сергей принялся перебирать вещи. Ничего интересного ему на глаза не попалось.

Содержимое чемоданчика наводило на мысль, что человек, им владевший, собрался в командировку в дальние страны, причем ему запретили брать с собой больше чем килограммов пять багажа. Пара теплого белья, ручной вязки носки, меховые рукавицы, два полотенца, несколько, месячной давности, газет, отпечатанных в неблизком от Москвы Магадане.

«Дружок, наверное, со шконок вернулся», — решил Дорогин, захлопывая крышку, его не интересовали вещи, не принадлежавшие Чекану.

В платяном шкафу он увидел старое драповое пальто с изъеденным молью котиковым воротником, толстый шерстяной шарф ручной вязки, свитер с высоким горлом, теплые штаны и летные сапоги-унты, стоптанные, густо намазанные ваксой, причем такой дешевой, что ее запах перебивал даже запах ароматизаторов, лежавших на полке.

Денег в доме Чекана практически не оказалось, если не считать двухсот долларов, брошенных прямо на журнальном столике. Вообще-то, Чекан жил довольно аскетично, Дорогин ожидал встретить здесь куда большую роскошь.

Но все необходимое в доме было.

Одежды имелось именно столько, сколько нужно холостому мужчине, знающему себе цену. Пара дорогих костюмов, штук шесть рубах и дюжина разнообразных галстуков. Ни украшений из золота, ни книг.

— Не читает он, что ли?

Эта квартира поразила Дорогина, ему никогда раньше не приходилось встречаться с тем, чтобы в доме не было ни одной книги.

«Такого быть не может, — подумал Дорогин, — нужно же хоть иногда прочесть пару строк!»

И действительно, он нашел одну книгу на кухне. Та лежала на холодильнике, сверху стояла сковородка, поэтому она сразу и не бросилась в глаза Сергею.

«Конечно же, — усмехнулся Дорогин, — Уголовный кодекс, последнее издание, вот что он читает. И наверное, выучил на память не хуже, чем солдат выучивает устав строевой и караульной службы».

Он быстро пролистал страницы, чтобы убедиться, не проложено ли между ними записки или документа.

Обнаружил справку об освобождении на фамилию Михарского. Брать ее не стал, затем перешел в гостиную. Он уже осмотрел почти всю имевшуюся в квартире мебель, на это ушло не более получаса.

— Пусто у него, будто предвидел мой визит или предчувствовал…

Неосмотренными остались только большой телевизор, на экране которого головы людей выглядели большими, чем в жизни, и тумба с тонированным стеклом под ним.

Дорогин потянул на себя дверцу, та не поддалась, была закрыта на маленький замочек. Но видеомагнитофон весело подмигивал ему из-за стекла красным огоньком — будто приглашал. Пульт лежал на тумбе.

«Интересно, если он читает только уголовный кодекс, то, может, и смотрит что-нибудь подобное?»

На нижней полке лежал ряд кассет с названиями фильмов. Боевики, порнография — все было куплено в киосках. И лишь одна пустая коробка лежала поближе к стеклу. Дорогин, вооружившись двумя пультами, включил телевизор и видеомагнитофон…

И тут же замер: перед ним на экране возникла не очень-то качественная картинка с тайм-кодом в левом нижнем углу — дата и время.