Вокруг по-прежнему было пустынно, безлюдно. Погода стоит холодная и пасмурная, да и рабочий день еще не кончился. Кто пойдет в парк, чтобы почти наверняка подцепить простуду? Только сумасшедший. Но и сумасшедших поблизости не оказалось. Похоже, ей ничто не угрожало.

Не угрожало? Как бы не так. Сейчас – нет, а вообще?

Как бы там ни было, эти несколько минут показались Мэгги очень длинными и неприятными, и только потом ощущение страха и вины (хотя в чем она виновата и перед кем, ей было непонятно) отступили. Она задышала ровнее и поудобнее уселась на сиденье.

Прошло добрых десять минут, прежде чем она осмелилась взглянуть на свой рисунок.

Руки… Это были мужские руки, которые тянулись к чему-то или к кому-то. Худые, почти костлявые, но в них чувствовалась неимоверная сила. Сила, алчность, неутолимый, жадный голод. Короткие черные волоски густо покрывали не только тыльные стороны ладоней, но даже фаланги пальцев. Ногти были длинными, но неровными, словно он их обкусывал.

Потому что он их обкусывал!.

Какое-то воспоминание промелькнуло у нее в голове и растаяло, словно легкое облачко дыма. Мэгги вновь взглянула на нарисованные ею руки. Они выглядели достаточно своеобразно. Она не сомневалась, что узнает их, как только увидит, так сказать, во плоти. Но никаких особых примет – шрамов, татуировок – на них не было. Вот только кольца.

На правой руке был надет массивный золотой перстень с каким-то камнем. На левой – тонкое обручальное кольцо.

Мэгги долго смотрела на набросок, не в силах оторвать взгляд от рук, которые лапали, пытали, мучили, убивали.

– Бобби… – прошептала она.

16

– Но как я могла забыть, что написала записку? – воскликнула Дженнифер. – Клянусь, я ничего подобного не помню. Я только нашла этот листок бумаги в своей машине-и все!

– Разумеется, не помнишь, – успокоил ее Квентин. – Я же не сказал, что ты сделала это сознательно!

Дженнифер нахмурилась.

– Вы хотите сказать, что я сошла с ума и мне не место в полиции?

– Вовсе нет. – Квентин покачал головой. – В психологии это называется автоматическим письмом. С помощью такого письма высвобождаются подсознательные знания, воспоминания и способности.

– Ты хочешь сказать, что я откуда-то знала эти даты?

– Нет. В данном случае речь идет скорее о скрытой… – Квентин смущенно кашлянул и обменялся взглядом с Кендрой. – Назовем это условно сверхчувствительностью, – сказал он. – Природа автоматического письма еще до конца не выяснена, однако известно, что оно иногда проявляется в стрессовых ситуациях. Человек, находящийся в безвыходном положении, пишет сам себе записку с подсказкой или советом, а потом не помнит, как и когда он ее написал. У тебя ведь хорошо развита интуиция, я прав? – неожиданно спросил он.

– Да, пожалуй, – смутилась Дженнифер. – Иногда я действительно что-то угадываю, хотя никаких объективных данных вроде бы нет или их слишком мало.

– Обычно так и бывает. Человек с развитой интуицией часто не замечает, как пускает в ход свои скрытые, латентные способности.

– Ты хочешь сказать, что я – экстрасенс?! – выпалила Дженнифер.

– Нет. Ты могла бы стать им, если бы в раннем детстве произошло нечто, что заставило бы тебя развиваться в определенном направлении. Существует теория, согласно которой каждый человек наделен какой-то одной или даже несколькими необычными способностями, просто он не умеет ими пользоваться, а разбудить их извне мы пока не можем. У большинства людей они проявляются лишь в ситуациях, связанных с чрезвычайно сильным напряжением или с реальной опасностью.