Доминика прижалась к нему. Заглянула в его темные глаза, и их губы встретились.

На самом деле мы ничего не знаем. Все наше знание находится на уровне школьной программы. Истинной природы вещей нам никогда не познать. Реальность не более, чем иллюзия, правда, довольно стойкая.

Глава 36

Космический объект Фобос в семь раз больше второй луны Марса, Деймоса, и вращается так близко к Марсу; что завершает полный оборот быстрее, чем сама планета вращается вокруг своей оси. Эта необычная особенность в сочетании с уникальной плотностью поверхности подсказала астрофизикам, что Фобос — не луна и не астероид, а полая металлическая сфера.

Белая дымка ослепила Иммануэля Гэбриэла, втянула его в себя. Частицы материи затанцевали на его коже, проникли в мускулы и кости. Все его тело дрожало, словно туман проник даже между его атомами…

…все закончилось внезапным ощущением гравитации, которая буквально протянула молекулы его тела сквозь борт космического корабля, — атомы которого расступились ровно настолько, чтобы он выскользнул в космос, почувствовав лишь слабое головокружение, а затем погрузился в металлическую поверхность Фобоса.

Иммануэль согнулся пополам от боли, микроскопические элементы межклеточного пространства постепенно возвращались на свои места, а кожу покалывало от странного ощущения.

Затем он понял, что причина такого ощущения — тонкий слой светящейся пленки, окутывающей его тело, как вторая кожа, согревая и защищая, при этом позволяя дышать.

Он оглянулся и заметил металлический интерьер отсека, который, похоже, давным-давно пострадал от пожара.

Иммануэль вспомнил слова брата в пещере рабби Шимона бар Йохай.

Наши родители не умерли, Мэнни. Их общее сознание осталось в ловушке.

В ловушке? Где? Джейк, где они сейчас?

На Фобосе. Наши родители поднялись на борт корабля Стражей до того, как солнце превратилось в сверхновую. Корабль вошел в червоточину вместе с «Баламом». Червоточина выбросила их далеко в прошлое. Фобос — это не луна, это все, что осталось от корабля Стражей. Наши родители заперты внутри, их сознание в криогенном стазисе.

Иммануэль двинулся по коридору, освещая себе дорогу новой «второй кожей» и рассматривая последствия жуткой аварии корабля. Пробоина в его корпусе казалась кратером, уходящим внутрь на глубину трех этажей. Видно было, что герметичность кое-как восстановили, но прямое попадание астероида привело к сильнейшему взрыву внутри космического судна.

Коридор заканчивался секцией, где возвышался акриловый купол, покрытый толстым слоем пыли. Мэнни протер окошко и заглянул внутрь — туда, где раньше работали дюжины установок фотонного реактора — генератора сотен триллионов фотонов, которые перемещались со скоростью света. В других куполах содержалась антиматерия, охраняемая мощными электромагнитными полями.

Несколько минут Мэнни заворожено любовался ее изумрудными водоворотами, затем прошел дальше и оказался в огромном пространстве размером с три стадиона. Весь зал был уставлен странными восьмиметровыми камерами, выстроенными как своеобразное домино. Тысячи камер. Большая их часть была разбита и пуста: содержимое высосало в космос через пробоину.

Мэнни направился к уцелевшим. Протер заиндевевшее стекло и увидел внутри безжизненные останки высокого существа, нагого и замороженного, с безволосым длинным черепом.

Сверхлюди. Генетические доноры Хун-Ахпу.

Проникновение в сознание было настолько внезапным, что Мэнни замер.

— Мик?

Он пошел по направлению к источнику мыслей, на другую сторону зала, и оказался у массивной двери со светящимися панелями.

Открыв дверь, Мэнни вошел в небольшую комнату, по всей видимости, лабораторию, и его чувства тут же были атакованы волнами мысленной энергии, отражавшейся от стен.