Тереза на секунду закрыла глаза, как учил ее психолог. Когда Кевин говорил так, словно они все еще были одной семьей, ей каждый раз стоило огромных трудов не сказать что‑нибудь такое, о чем она потом будет горько сожалеть. Она постаралась, чтобы ее голос звучал оптимистично:

– Вам с отцом будет лучше вдвоем. Он очень скучает по тебе. Он ждал этой поездки не меньше тебя.

Ну вот, не так уж это и трудно.

– Он говорил тебе об этом?

– Да, и не раз.

Кевин молчал.

– Я скучаю по тебе, мам. Можно, я позвоню тебе сразу, как только мы вернемся, и расскажу, как мы съездили?

– Ну конечно, звони, когда хочешь. Я всегда рада слышать твой голос. Я люблю тебя, Кевин.

– Я тоже люблю тебя, мам.

Она повесила трубку, счастливая и одновременно печальная. Когда Кевин гостил у отца, она всегда немного грустила после разговора с ним.

– С кем это ты? – спросила Диэнна у нее за спиной. Она уже переоделась в блузу тигровой расцветки, красные шорты, белые носки и кроссовки. Весь ее наряд словно кричал: «Я – туристка!», и Тереза с трудом удержалась от улыбки.

– С Кевином. Решила позвонить ему.

– Ну и как он?

Диэнна открыла шкаф и повесила себе на шею камеру, довершая ансамбль.

– Прекрасно. Через два дня они отправляются в поход.

– Хорошо, очень хорошо. А мы с тобой отправимся по магазинам. Я сделаю из тебя совершенно другого человека.

Шопинг с Диэнной сам по себе был событием.

Добравшись до супермаркета, они полдня ходили по бутикам. Тереза успела купить три новых костюма и купальник, когда Диэнна затащила ее в отдел женского белья «Соловьи».

И тут Диэнна словно обезумела. Разумеется, она старалась не для себя, а для Терезы. Она выбирала все кружевное, прозрачное, с минимальным количеством ткани и тесемочек и представляла на суд Терезы. «Смотри, какой прелестный полупрозрачный комплект», – говорила она или: «У тебя ведь ничего нет такого цвета?» На них оборачивались, когда она демонстрировала Терезе белье, и та с трудом удерживалась от смеха. У Диэнны абсолютно отсутствовали комплексы, и Тереза всегда восхищалась этой ее чертой. Диэнне было наплевать, что подумают о ней другие, и Тереза жалела, что не может быть такой же.

В результате она выбрала две вещицы из предложенных Диэнной – надо же чем‑то отметить отпуск, – после чего они зашли в отдел музыкальных записей. Диэнна посоветовала Терезе приобрести последний диск Гарри Конника‑младшего, но Тереза купила диск с ранними записями джазмена Джона Колтрейна.

Когда они вернулись домой, Брайан уже сидел в гостиной и читал газету.

– Я уже начал волноваться, – приветствовал он их. – Как прошел день?

– Хорошо, – ответила Диэнна. – Мы пообедали в «Провинстауне», а потом пробежались по магазинам. А как твои успехи?

– Неплохо. Если бы я сумел загнать мяч в последние две лунки, то набрал бы восемьдесят очков.

– Значит, тебе есть к чему стремиться.

Брайан рассмеялся.

– Ты не возражаешь?

– Конечно, нет.

Брайан улыбнулся, вновь разворачивая газету, довольный, что сможет посвятить всю неделю любимому занятию. Диэнна решила не отвлекать его от газеты и шепнула Терезе на ухо: «Учись. Если ты позволишь мужчине играть в гольф, он никогда не станет к тебе придираться».

Тереза решила дать им время побыть вдвоем. День был теплый. Она переоделась в новый костюм, схватила полотенце, складной стул, журнал «Пипл» и отправилась на пляж.

Она рассеянно перелистывала страницы, иногда задерживая внимание на некоторых статьях, но в действительности мало интересуясь жизнью богатых и знаменитых.