Как раз в тот момент к дому подъехала запряженная тройка, и из кареты вышел довольно молодой человек. Спокойным шагом он направился к крыльцу.

Увидев из окна незнакомого возницу, вышел на крыльцо и хозяин дома Андрей Семенович Гладилин — именитый боярин, владелец обширных вотчин.

— Дай вам Бог здоровья и милости! — начал незнакомец, держась рукою за левый бок, но стараясь при этом показать воинскую выправку.

— И тебе того же, мил человек, — поприветствовал его Андрей.

Антуан молча наблюдал за всем происходящим, стоя в сторонке.

— Здесь ли остановился великий князь Сапурин Павел Сергеевич? — спросил приезжий.

— Экий ты прыткий! Ни имени, ни звания не представил, Сапурина ему подавай! — возмутился Андрей и обратился к Антуану: — Это к вам, наверное.

Антуан, прослышав имя Сапурина, подошел к незнакомцу ближе.

— Воронков Валерий, офицер Пушечного двора, со срочным визитом к Сапурину от посыльного вашего Всеслава Потерина.

Антуан смерил его долгим взглядом и подал руку.

— Антуан де Кюри, состою при дворе его величества и являюсь поверенным Павла Сергеевича Сапурина.

Валерий Воронков, прослышав о столь важном чине Антуана, доложил, тяжело дыша:

— У меня срочная депеша князю Сапурину!

Что-то странное было в облике и манерах Воронкова.

— Запереть его в чулан до прояснения! А депешу ко мне подать, и прознайте, не лазутчик ли это? — приказал Антуан людям Андрея Гладилина, которые с любопытством смотрели на Валерия. Они поспешили исполнить приказ.

Валерий даже опешил от такого поворота событий.

— Вы не можете творить такое бесчинство! Мой разговор не терпит промедления! — кричал он.

Но Воронкова уже никто не слушал. Антуан, закутавшись теплее в овчинный полушубок, вошел в дом.

На улице слышался шум от бича, которым наказывали бедного Боронкова. Валерий не издал ни звука.

Следом за Антуаном в палаты вошел Гладилин и, недовольно глядя на Антуана, произнес:

— Я согласен, много сейчас развелось перебежчиков и изменников, но не думаешь ли ты для начала проверить, а уж после расправу чинить?

Открыв окно, он приказал своим людям прекратить наказание Боронкова.

Но Антуан мнил себя чуть не спасителем Сапурина и после слов Андрея лишь зло усмехнулся.

Ближе к вечеру Андрей вернулся из лесу и, спросив о Валерии, сказал Антуану:

— Молод ты еще и горяч больно. А он твой погодок… и солдат к тому же!

Не мог по чину Андрей с Антуаном спор затевать. Себе же хуже выйдет, да и привык он дисциплину военную блюсти.

— Я знаю, что делаю! И нет у меня надобности в учении твоем! — оборвал его Антуан и хотел было встать, но тут в дверях появился Сапурин. Накинутый поверх плеча кафтан, казалось, пригибает Сапурина тяжестью своей к самой земле. Откашлявшись, он спросил споривших:

— Что происходит? Отчего морды у вас, как у передравшихся собак? — Вид его выдавал болезненное состояние и вызванное этим раздражение.

— Поверенный ваш, с него и спрос! — бросил Андрей и вышел на улицу. Вот когда почувствовал себя Антуан несчастным и неправым.

— Ну?! — грозен был вид князя, как будто сидел пред ним самый отъявленный преступник.

Антуан, заикаясь, поведал Сапурину все случившееся.

— Да как ты посмел?! — кричал на него Павел Сергеевич. — Имел ли ты… Да кем ты себя возомнил?! — в гневе он сверкал глазами.