Пришли, как раз тогда, когда последняя труба была заброшена в кабину, сверху раздался одиночный выстрел из винтовки.

– Идут сюда! – крикнула Марина, спрыгивая в люк.

Зато в ту сторону развернулся Винокур, пока мы залезали, он успел выдать три длинных очереди, в перерывах поливая врагов отборным матом, видимо, ситуация была серьёзная.

Отъехав от ангара, мы убедились, что нас атакуют всерьёз, настолько, что пулемёт в башне строчил почти непрерывно, как будто это был не тот Винокур, который недавно утверждал, будто такой огонь для пулемёта подобен смерти.

Но смысл в его действиях был, в конце концов, наша задача – выжить, а не отчитаться о материальных ценностях. Зато теперь две машины и автобус, что враги успели подогнать нам наперерез (автобус был не на ходу, его прикатили вручную), превратились в пылающие руины, откуда с воплями выпрыгивали защитники. А уже тут их косили автоматные очереди.

Я и сам не заметил, как расстрелял один магазин, потом второй… машина вертелась вправо и влево, обходя препятствия, враги вокруг гибли в таких количествах, что я бы посоветовал им немедленное дезертирство из армии. Их командование просто сошло с ума, если тратит солдат вот так бездарно.

Наконец, после пяти минут метаний и нескольких сотен расстрелянных патронов, мы, пробив отбойником очередной забор, вырвались из кольца врагов и начали понемногу отрываться.

– Ленту! – потребовал Винокур, ему немедленно вложили в руку очередную ленту.

Я, решив, что от пулемёта пользы больше всего, отложил автомат и принялся набивать пустую ленту патронами. Набить удалось половину, когда Башкин объявил:

– У нас неприятности.

– Вижу! – Винокур сверху снова выдал матерную тираду и принялся стрелять, отсекая короткие очереди.

– Да кто там? – спросил я у Башкина, мне из бойницы было ничего не видно.

– Драконы, – объяснил он. – Два, не особо крупные, кажется, без всадников.

– И? О чём это говорит?

– Во первых, – с важным видом начал объяснять учёный, – это говорит о том, что где то здесь королева, без неё эти твари совершенно неуправляемы. А эти не только подчиняются, но и делают это сами, без погонщиков.

– А во вторых? – спросил я, поскольку он замолчал.

– А во вторых, очень может быть, что нас поджарят прямо здесь, а потому нужно сваливать, отгоняя их выстрелами. Кое какой инстинкт самосохранения у них есть.

С этими словами он вдавил газ до пола, а Винокур продолжил стрельбу по воздушным целям. Вообще, станок, если можно так назвать зажим на болтах, не был предназначен для такой стрельбы, если драконы подлетят ближе, то останемся беззащитными.

– А их вообще, убить можно? – спросил я у Башкина.

– Ленту! – раздался требовательный голос Винокура, перестрелка шла серьёзная.

Ему подали ленту, больше готовых не было, пришлось вернуться к набивке. А Башкин, продолжая вести машину, стал объяснять:

– Ну, снаряд хорошо действует, сто пятьдесят два миллиметра. Зенитные пушки тоже подходят, хватает пары десятков попаданий. Термобарические боеприпасы сгодятся, если ничего лучше нет.

Я покосился на оставшийся боекомплект к гранатомёту. Две термобарические гранаты имелись, но попробуй, попади в быстро летящую цель.

– А кумулятивные действуют?

– Ещё как, а есть желание стрелять?

– Если другого выхода не будет, – я развёл руками, показывая, что не силён в драконологии.

Винокур долбил без остановки. При желании это можно было назвать стрельбой короткими очередями, но интервал был настолько коротким, что на слух выделить очередь не всегда получалось. Видимо, пулемёт всё же придётся выбросить.

– Ленту! – снова крикнул он, и тут же добавил: – задел одного.