– Ты меня слышишь? – прерывает мои размышления Стеф.

– Прости… что? – Неосознанно я в мыслях возвращаюсь к этому грубияну.

– Я говорю, давай готовиться: помоги выбрать мне, в чем идти.

Платья у моей соседки такие странные, что мне кажется, будто сейчас кто-нибудь выскочит и скажет, что нас снимает скрытая камера. От каждого меня просто передергивает, а Стеф смеется, видимо, считает мое отвращение забавным. Платье – точнее, лохмотья, – которое она, в конце концов, выбирает, представляет собой черную сетку, через которую прекрасно виден ее красный бюстгальтер. Единственная закрытая деталь наряда – это плотные черные трусы. Платье не доходит даже до середины бедра. Стеф подтягивает его, открывая ноги еще выше, затем наклоняется, демонстрируя глубокое декольте. Каблуки ее туфель – сантиметров десять, огненно-рыжие волосы стянуты в тугую косу, падающую на плечи, глаза подведены черным и синим еще гуще, чем раньше.

– Больно делать татуировки? – спрашиваю я, доставая свое любимое темно-бордовое платье.

– Первый раз да, но не так больно, как ты думаешь. Это как пчела, которая кусает тебя снова и снова, – говорит она, пожимая плечами.

– Ужасно, – говорю я, и Стеф смеется.

Мне приходит в голову, что она наверняка считает меня странной так же, как я ее. То, что мы мало знакомы, как ни удивительно – нам на руку.

Она таращится на мое платье.

– Ты что, действительно собираешься это надеть?

Я провожу рукой по ткани. Это мое лучшее, любимое платье, хотя нарядов у меня не так уж и много.

– А что с ним не так? – спрашиваю я, пытаясь скрыть обиду.

Воротничок доходит до шеи, рукава закрывают руки на три четверти, оставляя открытыми только локти. Темно-бордовая ткань мягкая, но прочная, из такой шьют деловые костюмы.

– Ничего… просто оно такое… длинное, – говорит она.

– Да оно едва колени прикрывает.

Я не понимаю, догадалась ли Стеф, что я обиделась, но почему-то не хочу, чтобы она это знала.

– Оно хорошее. Просто мне оно кажется слишком строгим. Может, ты хочешь взять что-нибудь из моего? – искренне предлагает она.

От этого предложения меня бросает в дрожь.

– Спасибо, Стеф. Думаю, обойдусь, – отвечаю я и начинаю завиваться.

Глава 6

Завивка и укладка готовы; я закалываю пряди у лица с обеих сторон, чтобы не падали.

– Хочешь взять что-нибудь из моей косметики? – спрашивает Стеф, и я снова смотрюсь в зеркало.

Глаза всегда кажутся мне слишком большими, и я предпочитаю минимально подчеркивать их макияжем, разве что крашу ресницы.

– Ну, может, немного глаза подвести, – неуверенно говорю я.

Стеф с улыбкой протягивает мне три карандаша: фиолетовый, черный и коричневый. Я верчу их в руках, выбирая между черным и коричневым.

– Фиолетовый к твоим глазам отлично подойдет, – говорит Стеф, я улыбаюсь, но отрицательно качаю головой. – У тебя уникальные глаза – продать не хочешь? – шутит она.

У нее самой прекрасные зеленые глаза; зачем ей мои? Беру черный карандаш и подвожу глаза тонюсенькой линией, получая от Стеф поощрительную улыбку.

Звонит ее телефон, соседка хватает сумочку.

– Нэт пришел.

Я тоже беру сумочку, поправляю платье и натягиваю свои плоские белые кеды, на которые Стеф взирает весьма однозначно, но не комментирует.

Нэт ждет у входа, из открытого окна его машины ревет хард-рок.