|
Да и вообще старик казался странным, это без учета обстоятельств его появления в жизни Густава. Появления на короткий срок, как он искренне надеялся. – Давай-ка, Густав, выбираться отсюда поскорее. И чем быстрее, тем лучше, поверь мне. – Давай, но позволь спросить кое-что для начала. Хорошо? Я буду предсказуемым и оригинальничать тоже не собираюсь, поэтому не удивляйся моему неожиданному вопросу: что, собственно, с тобой случилось? – Нарвался на Легион. – На легион? Какой такой легион?! Тебя сильно ударило, Марков? – спросил Густав. – Или дыма наглотался? Нет, гляньте на него! Рыбы в той речке сейчас крутят плавниками возле своих тухлых голов, поверь мне! Легион! Не знал, что в таком возрасте верят в сказки. – Это не сказка. Я не раз предупреждал свою общину, чтоб были осторожней, но… Кто слушает стариков? – Никто. В том числе и я, если они болтают о Легионе. Это удел психов. Но постой, ты был в общине? И где же она? – Она уничтожена. Вся. Я один спасся. – Ха! Кто мог уничтожить целую общину? Я странник, меня можно убить, не спорю, но целую общину! Или это была община безруких стариков и детей в младенческом возрасте? Нет, это невозможно, – Густав удрученно покачал головой и прислушался к звону уже теперь только в левом ухе. Вроде бы и свинцовый привкус боли куда-то подевался. Наверное, сказки Маркова спровоцировали небольшое лечебное волшебство. Говорят же, что смех лечит. – Я повторяю, мы наткнулись на Легион. Целый строй этих голодных тварей встал у нас на пути. Целый строй. Штук десять, не меньше, я точно не считал. – Хватит нести чушь! Залезай в корабль, поговорим спокойно, – рявкнул Густав. Марков хотел еще что-то сказать, но Густав его уже не слушал, а торопливо шел к машине. Они подошли к кораблю и вошли внутрь. Густав сел за ручное управление, а старик без спроса прилег на маленькую кроватку за водительским креслом. – В общем, так, – начал Густав. – Я с тобой нянчиться не собираюсь. Чтобы ты знал, я странник, бродяга, вольный стрелок и любитель прочих шалостей этой невеселой жизни. Иметь собеседника я не желаю, друга – не хочу. Старика в качестве обузы – тем более. В любовники ты мне не годишься ни по возрасту, ни по полу. Так что пользы от тебя мне никакой, одни убытки. Но я человек добрый. Поэтому подброшу тебя до твоей общины. А там сам знаешь, будешь волен делать все, что захочешь. Но только без меня. Сейчас воды в баки наберем и поедем. – Нет! У нас нет времени! Они могли выследить меня и, может быть, уже идут по следу. Мы будем часа четыре наполнять твою машину, и за это время нас успеют не только сожрать, но еще и устроить себе послеобеденный сон. – Не беспокойся, старик, тут полная автоматика! – хмыкнул Густав. – Пять минут, не больше, насосы в хорошем состоянии. – Ну… не знаю… – А я знаю, – зло сказал Густав, завел двигатель, развернулся и направил корабль задом к реке. * * * Через пять минут они уже неслись по чистой, покрытой горизонтальными неглубокими трещинами дороге со скоростью сто двадцать километров в час в сторону, откуда прибыл корабль Маркова. – Послушай, Густав, не стоит ехать туда. Там Легион, там смерть, там… Да там конец нам настанет! Останови свою колымагу, я тебя очень прошу. Каким ты богам поклоняешься, а? Ими прошу. Христианин? Тогда Им заклинаю! Поверь мне, нет больше никакой общины, Легион там! – Никаким богам, отец, я не поклоняюсь, успокойся и не вопи. Если ты боишься, то слазь, а я поеду дальше один. Я должен узнать, что там произошло. И почти уверен, что община твоя цела, а ты просто немного сбрендил. Признайся, а? Тебя бросила молодая жена? Ну, или тебе приснился ночной кошмар, что-то в этом духе. Я скорее поверю тому, что твой корабль сам решил совершить прогулку, а заодно и поджечь себя. |
