- Нам нужен речевой контакт с находящимися в фургоне. Нам нужен речевой контакт с находящимися в фургоне.  Войдите, пожалуйста, в контакт. Войдите, пожалуйста, в контакт.

  Голос был сухим и безличным, словно исходящим не из человека, а из машины. Фразы были размерены, декламация была подобна словам, читаемым с листа бумаги.

  - Мы вас слышим, - откликнулся Арткин.

  - У нас есть доказательства, чтобы вы могли взвесить наши требования. Непосредственно от Седата. Его часы, его бумажник, - пауза. - Повторяю: У нас есть доказательства, чтобы вы могли взвесить наши требования. Непосредственно от Седата. Его часы, его бумажник.

  - Можно не повторяться, - сказал Арткин. В его голосе была дерзость, которую так приветствовал Миро. Арткин никогда и никому не кланялся. - Бумажник может быть и не его, как и часы. Имущество человека это ещё не сам человек. - Арткин сделал паузу. - А что сам Седат? Можно ли поговорить с ним?

  - Это невозможно, - ответил голос робота. - Он госпитализирован. В Бостоне. Без сознания. Пуля застряла у него в позвоночнике.

  Арткин никак не среагировал:

  - Мне нужны большие доказательства, чем бумажник или часы.

  - Говорите – какие. Повторяю: говорите – какие.

  Арткин задумался. Миро старался не дышать.

  - Вы сказали ранее, что схватили Седата в Бостоне. У него дома.

  - Правильно. Положительно, - голос был плоским и ровным.

  - Принесите что-нибудь из его дома.

  - Дом был опечатан после обыска, - длинная пауза. - Что бы Вы желали увидеть из этого дома?

  - Седат прятал кое-что у себя дома – нечто особенное. Если Вы найдёте то, о чём я говорю, эту особенную вещь и покажете это мне, доставив сюда на мост, то я поверю Вам и смогу начать заключать с Вами сделку.

  От разочарования Миро сжал губы. Он ненавидел слово «сделка».

  - Что является этим объектом?

  - В помещении кухни, над раковиной, Вы это найдете. В большой чайной чашке. Загляните в неё, и Вы найдете круглый, серый камень. Подарок с нашей родины. Принесите его сюда, и тогда мы приступим к сделке.

  Снова динамик разорвался от электрических разрядов, будто ему не терпелось закончить беседу.

  - Понадобится где-то час, чтобы съездить в Бостон и ещё час, чтобы вернуться. Но ждите, - голос прервался и затем вернулся. - Мы свяжемся по радио с Бостоном, и кто-либо найдёт камень и доставит его Вам. Это займёт час или, максимум, девяносто минут.

  - Я буду ждать, - сказал Арткин. Он обратился к Миро, на его лице была улыбка триумфа, глаза засветились, и весь он словно помолодел.

  Другой голос заполнил воздух, контрастируя с первым: мягкий, взволнованный, человеческий.

  - В порядке ли дети? Девушка?

  - Да. Они спят. Они хотят домой. Но всё зависит от вас.

  - Мы не хотим, чтобы что-нибудь с ними случилось, - сказал человеческий голос. Миро стало любопытно: мог ли это быть отец девушки? Скорее всего – нет.

  - Пока им ничего не угрожает, - сказал Арткин. - Но если что-нибудь случится, то это будет дело ваших рук, а не наших.

  Арткин повернул переключатель, и радиостанция взвизгнула и затем умолкла.

  - Хорошо ли это для нас? - спросил Миро, почувствовав, что Арткин был доволен.

  - Столь же хорошо, как можно ожидать. Всё, что происходит вопреки, мы должны использовать, что бы то ни было, у нас есть наша команда. Самое главное теперь – это время. Мы должны дождаться девяти часов утра, чтобы увидеть, получаем ли мы сигнал от Седата или кого-либо еще. Также дождёмся камня.

  - Этот камень так важен?

  Арткин улыбнулся, он оглянулся на Стролла, как будто у него и Стролла была какая-то общая тайна:

  - Да, камень важен.