Из ниши смотрит шкаф: и там немой арап.

         Тишайше строится насмешливою рожей…

         Но время бросило свой безразличный крап.

         Во всех различиях – все то же, то же, то же.

         И вот – стоят они, и вот – глядят они,

         Как дозирающие очи,

         Мои

         Сомнением

         Испорченные

         Дни,

         Мои

         Томлением

         Искорченные

         Ночи…

    Январь 1921, Москва

    Больница

Больница

         Мне видишься опять —

         Язвительная – ты…

         Но – не язвительна, а холодна: забыла.

         Из немутительной, духовной глубины

         Спокойно смотришься во все, что прежде было.

         Я, в мороках

         Томясь,

         Из мороков любя,

         Я – издышавшийся мне подаренным светом,

         Я, удушаемый, в далекую тебя, —

         Впиваюсь пристально. Ты смотришь с неприветом.

         О, этот долгий

         Сон:

         За окнами закат.

         Палата номер шесть, предметов серый ворох,

         Больных бессонный стон, больничный мой халат;

         И ноющая боль, и мыши юркий шорох.

         Метание – По дням,

         По месяцам, годам…

         Издроги холода…

         Болезни, смерти, голод…

         И – бьющий ужасом в тяжелой злости там,

         Визжащий в воздухе, дробящий кости молот…

         Перемелькала

         Жизнь.

         Пустой, прохожий рой —

         Исчезновением в небытие родное.

         Исчезновение, глаза мои закрой

         Рукой суровою, рукою ледяною.

    Январь 1921 Москва

    Больница

Ты – тень теней

         Ты – тень теней…

         Тебя не назову.