Внутри храма было темно. Археологи некоторое время стояли на месте, пока глаза не привыкли. Свет с улицы едва пробивался сквозь окна в куполе над ротондой. Тени вокруг казались ранеными дрожащими оранжевыми стрелами света.

— Джуда и Нусейбе, мусульмане-хранители, зажгли свечи в храме, когда я сказала, что мы придем.

— Кроме них, кто-нибудь знает, что мы здесь? — спросил Джек.

— Только моя подруга Ерева, монахиня-армянка. У нее ключи от того места, куда мы направляемся.

— Армянка? — удивленно переспросил Костас. — А вы эфиопка. Разве ваши народы не враждуют?!

— Враждуют мужчины. Если бы здесь правили монахини, мы бы нашли общий язык!

Хелена провела друзей к краю ротонды. Окна, расположенные по кругу восстановленного купола, идентичного оригинальному, едва пропускали тусклый дневной свет. Джек вспомнил о других сводах, под которыми ему пришлось стоять в последние дни, — лондонский собор Святого Павла, римский Святого Петра. Почему-то теперь они казались безумно далекими от реальной жизни Иисуса Христа. Даже здесь значимость места, истина, сокрытая под ногами, заслонялась церковью, ее зданиями, которые, по идее, были воздвигнуты специально для того, чтобы восхвалять и возвеличивать последние мгновения жизни того, поклониться которому приходят сюда миллионы верующих.

— Походе, я понял, что вы имели в виду под словами «инкрустация истории», — прошептал Костас. Он смотрел на аляповатое безвкусное сооружение в центре ротонды. — Это и есть гроб?

— Да, Гроб Господень. Эдикула или рака, — ответила Хелена, — построенная в XIX веке на месте разрушенной в 1009 году халифом Фатимидов аль-Хакимом при правлении мусульман. Это событие оказалось ужаснее, чем приход крестоносцев. Но до их правления викинг Харальд Суровый, король Норвегии, и его телохранитель-варяг по приказу византийского императора специально прибыли из Константинополя, чтобы проконтролировать, как идет восстановление храма. Хотя, по-моему, вы знаете об этом больше меня!

— Я думал, что после Юкатана больше не вспомню о Харальде, — признался Костас. — Есть на земле такое место, где он не побывал?

— В 326 году от Рождества Христова древняя вырезанная в скале гробница внутри эдикулы была признана Макробием гробницей Иисуса, — продолжала Хелена. — Представьте, что раньше на этом месте располагался холм высотой на уровне ротонды. За нашей спиной было небольшое возвышение — Голгофа — дословно «череп», — где, по общепринятому мнению, распяли Христа. Холм перед нами служил каменоломней, разработка которой относится к временам Давида и Соломона. Но при жизни Христа он стал местом захоронений, и, вероятно, здесь находилось множество вырезанных в скале могил.

— Тогда откуда известно, что Макробий не ошибся при определении гробницы? — спросил Костас.

— А никто и не знает наверняка, ошибся или не ошибся, — ответила Хелена. — В Евангелиях сказано только, что могила высечена в естественной горе, а вход в нее закрыт валуном. Сделайте шаг. Вот посмотрите. Внутри сидя могли поместиться не меньше пяти человек. Тело лежало на платформе — приподнятой каменной похоронной плите. Возможно, это был аркосолий, невысокая глухая арка в стене, под ней в гробнице помещали останки усопшего.

— И то и другое — типичные для того времени формы захоронений, — сказал Джек. — Согласно Евангелиям, гробница не была специально создана для Иисуса. Ее предоставил богатый и знатный член иерусалимского синедриона Иосиф Арамафейский. Очевидно, гробницу вырубили в скале незадолго до распятия Христа.