— Денис! — снова закричал Роман зачем-то, хотя знал, что никто не отзовется.

Где-то стукнула оконная створка, раздалось собачье гавканье, и все стихло, остался лишь призрачный шелест деревьев и далекий шум машин. Дениса не было. Возможно, его не было никогда. Но мертвец, скорчившийся на асфальте, был. Как и все мертвецы до него.

Я знаю только одно — в последнее время там, где ты появляешься, кто-то умирает.

«Но он сам ко мне подошел! — с испуганной злостью закричал кто-то у него в голове. — Я даже не звал его — он подошел ко мне сам! Сам! При чем здесь я?!»

Роман решительно удушил истеричный голосок и тускло взглянул на человека, замерзшего насмерть посреди теплой задумчивой ночи. Пробормотал негромко:

— Извини, мужик.

Отвернулся и ушел неверной походкой, не оглянувшись ни разу.

* * *

Он вызвал «скорую» из телефона-автомата через квартал и некоторое время стоял на другой стороне улицы возле ларька, пристально разглядывая редких прохожих, останавливавшихся, чтобы поглазеть на витринку и что-нибудь прикупить. Потом дошел до остановки и тут же повернул в сторону, сам не зная, куда идет. Роман знал только одно — домой он сегодня не вернется ни за что на свете. Было жутко оставаться среди четырех стен наедине с происшедшим и со своими мыслями. Но, с другой стороны, что если, пока он бродит по городу, с ним еще кто-нибудь заговорит… или он просто увидит какого-нибудь человека — кого угодно — ларечницу, водителя маршрутки или автобуса, молодежную компанию, любого случайного прохожего? Просто посмотрит на него, а спустя секунду обнаружит рядом с этим человеком улыбающееся мальчишеское лицо? И потом мальчишка опять исчезнет, отпустив уже мертвую руку. Не сейчас, не сегодня, так завтра, и этим человеком может быть кто угодно. Им может стать Толька Чернов, коллеги-водители, Сенька из конторы, алкаш-Желудь, Рита… Он не может пойти к Наташке, потому что этим человеком может оказаться и она. Хотя, возможно, в следующий раз Денис возьмет за руку именно его. И ведь однажды он уже брал его за руку. Но ничего не произошло, он жив, его не сбила машина, он не замерз насмерть. Что вообще происходит?! При чем здесь он, Роман? И кто были эти люди — мужчина в зеленой куртке, женщина, умершая в трамвае, человек, попросивший у него огоньку и спустя несколько минут превратившийся в ледяную статую? Ничто не происходит просто так, это железное правило. У всего есть объяснение, у всего есть предпосылки и у всего есть последствия, становящиеся предпосылками чего-то другого. Может, если он узнает, кто были эти люди, он сможет что-нибудь понять?

Между прочим, как ни крути, налицо было только одно убийство. Прочее — неизвестно что. Несчастный случай на дороге. Женщина в трамвае — ладно, допустим, чем-то отравилась, либо ее отравили… хотя выглядело, как будто она… ладно, черт с ним, отравили… лавандовая пена… при чем тут пена? А этот мужик… это ж вообще никак нельзя назвать — ни убийство, ни несчастный случай. Замерзнуть в десять градусов тепла можно, если тебя окатят жидким азотом… но ведь ничего подобного не было, не так ли? Полтергейст, что ли? Да замечательно, а скоро ему начнут мерещиться бегающие плотоядные деревья и летающие тарелки! Мальчишки уже мерещатся — мальчишки, которые слишком быстро взрослеют.

В голове у Савицкого образовалась такая болезненная каша, что он с трудом сдержался, чтобы не взвыть. Закурив, он попытался взять себя в руки и пошел по улице, стараясь изображать человека, который попросту решил прогуляться перед сном. На следующем перекрестке Роман свернул направо и вдруг обнаружил, что находится на окраине одной из центральный городских площадей, оживленной несмотря на позднее время.