Перун задумался. Боги начали странно поглядывать на него и складывалось впечатление, что только его ответ спасает его от неминуемой расплаты за содеянное.

Когда же на периферии появились несколько тысяч скорпионовцев высших ступеней, выращенных и выпестованных Князем Антисистемы, умеющих быть не только людьми боя, но и витязями, Перун и вовсе нахмурился.

Даниил закричал через озеро:

— Да и про людей не стоит забывать. У каждого есть потенциал, про который вы забываете! Каждый сам выбирает, развиваться или нет. Не стоит всех равнять одной гребенкой!

Армию перекинули Родослав и Леля.

Меченый же просто добавил несколько ракетно-залповых установок класса «Буратино», и пару комплексов системы «Искандер» и С-500 с полными расчетом, готовым к мгновенному запуску ракет по сектору богов с расстояния в десяток километров.

— Остановитесь! — Закричал Скорпиэль, наблюдая, как по обе стороны вновь накопились немало сил, готовые к взаимному уничтожению друг друга. Он не хотел допустить бойни. К тому же среди богов был его сын, которого надо было спасти. Он чувствовал его след. Совсем недавний шлейф.

По поведению Перуна было похоже, что он готов на любые крайности. В том числе уничтожать всё вокруг… Боремира могло зацепить. — Боги, верните мне сына, и я позволю остаться на земле любому из богов, кто согласен жить её заботами, помогать людям и защищать от серых и прочих дурных влияний.

— Какое имеет отношение сын Сергия Корпионова к вопрошающему Скорпиэлю? — Вновь закричал Перун.

Чернослав хлопнул себя по лбу, поняв, что проморгал исчезновение троицы братьев-богов.

— Где это дурачье? — Чернослав ощутил дикое желание перерубить всех троих мечом пополам, но проливать кровь богов не хотелось. Все — родня. Правда одни роднее по душе, другие по крови.

Перун, подойдя к Черносаву, обронил:

— Я буду новым отцом его. Я за него в ответе. Я о нём позабочусь.

— Перун, ты подписываешь себе приговор, — предостерёг Скорпиэль, свирепея. — Отдай мнё ребёнка и прими свою правду. Если бежал ты из Асгарда по какой-то причине — у тебя будет возможность оправдаться. Не позорь богов. Если же ты и там отметился, как недостойный, клянусь, я сам тебя низвергну. То, что Чернослав готовил Люциферу, падёт на тебя! Все мне в свидетели!

— Я не должен оправдываться за свершённое. Я предрекал, что вызовет этот ребёнок великую войну. И вот мы все здесь, а он теперь — причина. Я оказался прав. И жизнь его, а значит, и твоя, Скорпиэль, в моих руках!

— Причина в тебе, слепец!

Перун вместо поднял палицу, видимо рассчитывая на то, что с таким козырем в руках, как заложник из сына Управителя, на него никто не нападёт.

— Значит, такова твоя суть, Перун. — Тихо сказал Сварог, не скрывая печали. — И не прозреешь.

— Горько нам за тебя, старый друже, — добавил Родослав. — Столько битв плечом к плечу и вот, словно лихой человек, прикрываешься младенцем. Стыд тебе и позор.

— Мы увидели достаточно. За все твои злодеяния, от имени Рода ты приговариваешься к низвержению, Перун. — Заключила Макошь.

— Кто скажет слово в защиту бога войны? — Крикнул громогласно Световит. — Напомню, что он укрыл правнука моего, Боремира, и кто вздумает оправдывать пошедшего против Прави бога, станет моим личным врагом.

Ни одна душа не выступила в поддержку Перуна. Боги расступились, отойдя от бывшего предводителя. Бог войны только сильнее прижал к груди палицу.