Колдун высоко поднимает руки над головой, складывая пальцы в какую-то сложную фигуру. С его ладоней срывается извивающийся серебристый луч и протягивается к лежащей Йорке. Луч света окутывает ее тело, и Йорка вдруг громко вскрикивает, словно от невыносимой боли. Ее тело начинает страшно извиваться и корчиться. Крик захлебывается, переходит в хрипящие стоны.

    Я действую машинально. Тело само собой поднимается на ноги, рука сама нашаривает на полу меч, сама стискивает рукоять, делает широкий размах. Наверное, это нас и спасло. Если бы я все это попытался обдумать, Каараар наверняка услышал бы мои мысли. А так он не успел даже понять, в чем дело. По-моему, он не понял этого даже тогда, когда широкое лезвие моего меча разрубило его пополам.

    Верхняя половина туловища рухнула сразу, а ноги еще миг стояли. Это было очень странное зрелище, но продолжалось это недолго - колени подогнулись, и нижняя половина тела Каараара завалилась на пол, обильно заливая кровью гранитные плитки. Затем по останкам колдуна пробежали маленькие язычки голубоватого пламени, раздался негромкий хлопок, и тело Каараара растаяло в воздухе. Точно такая же метаморфоза происходит и с телом Гоары. От них не остается и следа.

    Я подбегаю к Йорке и помогаю ей сесть. Она крутит головой и морщится от боли. - Как ты? - спрашиваю я.

    -  Спасибо, хреново, - со слабым стоном отвечает она.

    Ну, значит, все не так уж и плохо, подумал я.

    -  А где этот-то? - Йорка озирается по сторонам, но никого в зале, кроме забившейся в угол и сжавшейся в комок Ларки, не видит.

    -  Все в порядке, - успокоил я ее. - Нет больше этого колдуна.

    -  Как это - нет? - глаза Йорки расширились от испуга, - Ты что, убил его, что ли?!

    -  Извини, пришлось…

    -  Идиот!!! - Йорка вскочила на ноги, но тут же согнулась от нового приступа боли. Я поддержал ее, чтоб не упала.

    -  Придурок! - стонала Йорка сквозь зубы, пытаясь оттолкнуть меня. - Говорила же тебе - не лезь!!! Не лезь!!!

    -  Спасибо тебе, благодарная ты моя!!! - гаркнул я на нее. - Надо было мне немножко подождать, тогда он из тебя котлету бы сделал!!!

    -  Да ничего бы он не сделал, - Йорка снова устало опустилась на пол. - Выкрутились бы… Ничего бы он не сделал… А теперь… Теперь нам конец…

    -  Что значит, конец?! - удивился я. - Ведь Каараара же больше нет! Что же теперь может…

    Я не успел закончить. Снаружи как-то резко потемнело. Исчезли голубое небо и морская гладь. Погасли солнечные лучи. За окном воцарился сиреневый сумрак. Настолько густой, что можно было подумать, будто наступил вечер. Сразу, без перехода. Я осторожно выглянул в окно. Все вокруг затянула сиреневая мгла. Даже дыхания ветра не чувствовалось. Мне стало жутко.

    -  Вот что может быть теперь!… - угрюмо произнесла за моей спиной Йорка.

    Мгла за окнами заменила собой весь мир. Было такое впечатление, что, кроме нашей комнаты, нигде и ничего больше не осталось. Я открыл дверь, но за ней царило все то же непонятное безобразие. Я попытался было нащупать ногой пол за дверью, но у меня ничего не получилось - нога не встречала никакого сопротивления, словно наша комната парила в воздухе, в этой сиреневой мгле.

    -  Вот это и есть тот самый сиреневый туман! Который мы с тобой, Ларка, видели… - угрюмо говорит Йорка.