— С утра, Борисыч? — недоуменно спросила я. — Что случилось-то? Налоговая наехала, и не можешь спокойно спать, а?

— Да не, — махнул рукой он. — Какое там… Тут, понимаешь, еще похлеще будет. Ты моего Лорда помнишь?

— Это который?

— Который типа в клетке жил. Ну, он еще напал на ручного крокодила Вована из восемнадцатого коттеджа и откусил тому хвост.

— Кому — Вовану? — тупо спросила я.

— Да не… у Вована нет хвоста. Крокодилу. Так вот, — сосед поставил бутылку виски на пол, оглянулся по сторонам, а потом приблизил ко мне свое широченное лицо и продолжил: — Вчера Лорд сдох.

— Да ну? — равнодушно спросила я. — Подрался, что ли? Или крокодил вендетту организовал?

Насчет «вендетты» сосед пропустил мимо ушей. Он поднял к потолку короткий толстый палец и произнес:

— Да не… обожрался чего-то. И ласты склеил. Жалко, конечно. Я хотел ему памятник поставить… типа из гранита. Ну, как вот Толян Рыжий… который из султановских бойцов. У него макака сдохла, так он в трауре ходил неделю. А потом памятник поставил. Скульптуру этой макаки типа. И главное — так эта макака скульптурная на Толяна походит, ё-моё! Как одна мама рожала.

По всей видимости, сосед Борисыч уже изрядно принял на грудь, поскольку в нормальном состоянии с трудом выдавливал из себя больше двух или трех слов в минуту.

— А при чем тут Лорд? — спросила я.

— А я же сказал: сдох он вчера. Я его закопал у забора, место пометил, чтобы потом, значит, туда памятник всунуть. А сегодня утром… — Сосед понизил голос и, взяв с пола виски, отхлебнул здоровенный глоток, — а сегодня утром прохожу мимо клетки, где Лорд жил… а он там!

— Живой?

— Мертвый! В том-то вся и фишка, что полный мертвяк! И главное, чистенький весь, как будто и в земле не лежал! Ведь… ведь никто и не знал, куда я его закопал. Значит… значит, он сам. Вот скажи, Юлька… ты типа грамотная, у губернатора этим… юрисконсультом работаешь… скажи, может такое быть?

— Чтобы мертвый пес выкопался, вычистился и лег в клетку как ни в чем не бывало?

— Ну да!

— Конечно, не может, — ответила я, едва удерживаясь от смеха при виде взбаламученной «непонятками» широкоформатной рожи соседа. — Тоже мне… пес-зомби. Призрак… собаки Баскервилей.

— Чья-чья?

— Это книга такая есть, — уже с досадой проговорила я. — Конан Дойл написал. Про такую милую собаку, которая своих м-м-м… владельцев вот так же, как Лорд тебя, в непонятки кидала.

— Какой такой Конан Дойл? — продолжал выспрашивать Борисыч.

— Писатель, — ответила я.

* * *

Глупейшая ситуация с воскресшей собакой объяснилась в тот же день: я просто-напросто пришла взглянуть на разрытую могилу Лорда и по следам определила, что усопший доберман никак не причастен к своему «восстанию из мертвых»: был еще один пес, который зачем-то раскопал могильный холмик и выволок из земли своего помершего собрата.

Еще через полчаса я хохотала во дворе Кульковых, которые как на духу выложили мне всю эту анекдотическую историю, не забыв, впрочем, предупредить меня:

— Вы не говорите соседу. А то он нас самих закопает в эту яму. Только разве что памятник ставить не будет.

— Это понятно, — сказала я, отсмеявшись.