Так. Хватит. Тора достаточно наслушалась потенциальных родственничков. Впереди крестины, дни рождения, конфирмация и бог знает что еще. Не хотелось бы во время этих событий вспоминать подробности их интимной жизни. Она встала.

— Я не знаю, кому пришла в голову гениальная идея собраться здесь. Вот вам отец… — Она показала на Ханнеса. — Разговаривайте с ним хоть всю ночь. А с меня довольно. — Она двинулась к выходу, но спохватилась: надо забрать сына. — Гильфи, пойдем.

Сигга так и сидела, опустив голову и заливаясь слезами.

— Сигга, в моем доме ребенку всегда будут рады, так же как и вам обоим, можете у нас жить, — сказала ей Тора и бросила присутствующим: — Всем пока.

Они с Гильфи вышли, захлопнули дверь и направились к джипу, который, слава Богу, стоял на своем месте. Тора, совершенно выжатая, молча забралась на переднее сиденье, Гильфи сел рядом с сестрой.

— Ханнес-ар-доттир, — тщательно выговаривала Соулей, тренируя Маттиаса правильно произносить ее патроним.

— Поехали, — сказала Тора Маттиасу и схватилась за голову. Хорошо, что Гильфи в немецком не силен, а Соулей совсем ничего не понимает. — Знаешь что? Я упала в цене. Ты переспал с бабушкой.

К ее удивлению, Маттиас расхохотался.

— Должен отметить, исландские бабушки несколько отличаются от немецких. — Он бросил взгляд на Гильфи, погруженного в размышления о собственной судьбе. Единственная соломинка, за которую мальчик сейчас может ухватиться, это его мать, а у нее еще не прошло похмелье. — Привет, сын Торы. Меня зовут Маттиас. — Он подмигнул Торе.

Она тоже посмотрела назад, готовая ответить сыну честностью на честность. Вот сейчас она скажет, что Маттиас для нее — несколько больше, чем просто друг или коллега… Но, наткнувшись глазами на плейер, по-прежнему свисающий с мальчишеской шеи, она передумала.

— Гильфи, это Маттиас. Мы вместе работаем. Я пригласила его на ужин. Мы все обсудим позже, когда он уйдет. — Она сглотнула ком, неожиданно вставший в горле. Она станет бабушкой в тридцать шесть лет! Иисус, Мария, Святой Дух и кто там еще в Троице, забыла, — пусть ребеночек будет здоровым, а жизнь его родителей — безмятежной, несмотря на их ошибку. Тора загнала назад неожиданно подступившие слезы. А ведь была подсказка, которую она не разгадала: «С ним неинтересно. Он там прыгает на кровати, вопит и…»

— Тора… — Маттиас прервал ее мысли. — Мне только что позвонил директор музея колдовства. Кажется, есть объяснение, почему тело Гаральда было в таком состоянии.

Глава 28

Тора решила не отменять званый ужин и в полубессознательном состоянии вытаскивала из холодильника и морозилки все, что попадалось под руку. Маттиас удивленно наблюдал, как кухонный стол обрастает наполненными тарелками и мисками.

— Готово, — позвала Тора.

Когда все расселись, оказалось, что к ужину у них консервированный горошек, чипсы, рис, кускус, быстросуп, джем и традиционные исландские лепешки.

— Выглядит аппетитно, — вежливо сказал Маттиас и потянулся к горошку.

Тора обозрела стол и застонала.

— Я совсем забыла про горячее… — Она привстала, решив поискать замороженную лазанью, макароны, мясо или даже рыбу, хотя прекрасно знала, что ничего не найдет. Она собиралась зайти за продуктами, но из-за всех этих событий было не до магазина… Маттиас взял ее за руку и усадил на место.

— Все нормально. Конечно, ужин нестандартный, как и выбранное для него время, но это мелочи. — Он улыбнулся, глядя на детей, которые ковыряли странное ассорти в тарелках.