– По сути, ты перерабатываешь породу, такой же ремесленник, как кожевенник, купец, плотник.

– Я уже десять годков бьюсь! – Выпятил грудь вперёд Антип. – И кое-чего достиг!

Видимо, задело за живое сравнение с кузнецами и прочим мастеровым людом.

– Тогда покажи, – уцепился Никита.

Вдруг, чем чёрт не шутит, когда Бог спит, Антип действительно сделал изобретение важное? Сколько было таких самоучек, не поддержанных государством, опередивших время, открытия которых канули в Лету и были заново открыты через года и века?

Антип рот открыл, чтобы похвастать, да спохватился. Никиту он знает мало, вдруг конкурент? А хуже того – через Разбойный приказ до царя донесёт о волхвовании тайном и злобном. Хоть и нет инквизиции в прямом смысле слова в государстве Московском, а жгли людишек на кострах, рубили головы, сажали на кол и при меньших провинностях.

– Опосля покажу, а сейчас обедать пора, – отвертелся Антип.

Помылись у колодца, пообедали. Антип сказал:

– Дрова наколоть надо, а завтра с утра воду из колодца в баню наносить. Али забыл, что суббота? В воскресенье в храм идти чистыми на заутреню надобно.

Конечно, забыл. Никита число не помнил и день недели. Часы «Победа» старенькие в комнате, под подушкой, лежали.

– Как скажешь.

– Бельё чистое есть?

– Откуда ему быть, если ты денег в обрез только на одежду дал?

– Моё упущение! – кивнул Антип.

Из-за гашника мошну достал, выудил полушку.

– На порты и нижнюю рубашку хватит.

– Ой ли?

Антип добавил ещё полушку. Скуповат мужик на деньги. Никита помог за два дня граммов десять серебра добыть и граммов шесть золота. Уж всю одежонку и харч окупил, да раз десять, как не больше. С утра Никита на торг отправился, бельё купил, по рядам прошёл, просто так, для интереса. Уже на самом краю торга увидел то ли купца из небогатых, то ли корабельщика. Рядом мешки стоят.

– Чего продаёте?

– Ты скажи, что надобно. Мой товар редкий.

– Про киноварь слышал?

Мужик в широченных шароварах, как у казака, но без чупруна на голове, молча мешок развязал.

– Любуйся!

Никита заглянул. Киноварь, причём высокого качества, не коричневая, а красная.

– Сколько у тебя?

– Всё, что в мешках, в каждом по два пуда.

– Мой хозяин возьмёт всё, если цену не заломишь.

– Тогда зови.

Никита побежал к избе Антипа. Вроде не мальчик, чтобы бегать, но дело того стоило. Антип, как узнал, затрясся.

– Возьму, возьму. Погодь маленько, покажешь торговца.

А сам в подвал. Никита сразу догадался – за деньгами. Потом оба к торгу поспешили. Торговец на месте был. Антип торговался отчаянно, цену сбил, поскольку сразу оптом брал. По рукам ударили, Антип монеты отсчитал.

– Ты постой здесь, за товаром посмотри, я скоро.

Вернулся Антип с биндюжником. Так звали владельцев лошадей с грузовыми телегами. Груз ли подвезти, брёвна из леса – только нанимай да деньги плати. Мешки на телегу забросили, Антип и Никита сами уселись. По приезде стали мешки в подвал сносить. Антип чёрной работы не гнушался, мешки на горб взваливал наравне с Никитой.

Обмылись от пыли, завтракать уселись, время. А уж после Никита стал чурбаки колуном колоть, в баню сносить. Затем из колодца воду бадьями носил. Два больших котла в бане, для холодной и горячей воды. Для подогрева печь с дымоходом. В котле, по прикидкам Никиты, верных двести литров, как не более.

Вода согрелась, запузырилась. Никита Антипу доложил.

– Идём не медля.